Учительская газета, 8 декабря 2017

8. dets. 2017 - Учительская газета, 8 декабря 2017 kommenteerimine on välja lülitatud

ХЕЙКИ РАУДЛА: РУССКИМИ В ЭСТОНИИ ЗАИНТЕРЕСОВАЛИСЬ ФИННЫ

Глава Финского института Ану Лайтила рассказала главреду «Учительской газеты» Хейки Раудла об изучении финского языка в эстонских школах и необходимости обращать больше внимания на русскоязычных жителей нашей страны, о ценностях северных стран и тоннеле между Таллинном и Хельсинки.

Каким образом финский язык проникает в эстонские школы?

Думаю, его изучают в тех школах, в которых это возможно. В восьми школах Эстонии его изучают в качестве второго иностранного, в остальных же – как третий или четвертый язык. В общей сложности почти в 40 школах.

Организуем для преподавателей финского языка регулярные курсы, вышли также первые рабочие тетради. Когда в 2012 году в Эстонии финский стали впервые изучать как второй иняз, то выяснилось, что не хватает учебных материалов – учебников и рабочих тетрадей, составленных именно для эстонских учеников. Мы подумали, что необходимы учебные пособия, состыкующиеся с учебной программой Эстонии. Нам пришла в голову мысль, что если Финский институт этого не сделает, то кто же тогда?! В итоге учебные материалы разработала очень профессиональная эстоно-финская рабочая группа, в которую вошли Кристел Малтис, Мадеан Алтсоо и Сату Грюнтал. Теперь я довольна результатом.

В каких школах Эстонии изучают финский? Что мотивирует учить этот язык?

Его изучают в нескольких городах, но больше всего в Таллинне. Мотивация изучать финский язык во многом зависит от преподавателя. В последнее время его стали учить также в одной русской гимназии. Беспокоит же немногочисленность следующего поколения преподавателей финского в Эстонии.

У эстонцев по отношению к Финляндии было всегда больше эмоций, чем наоборот, что и понятно с учетом нашей истории. Я рада, что сейчас между нами наладились здоровые и уравновешенные отношения. Мне нравятся, когда общаясь между собой, эстонцы и финны могут разговаривать каждый на своем красивом родном языке. Если они языком соседа не владеют или не понимают друг друга, то ладно, перейдем на английский, потому как лучше говорить на нем, нежели вовсе не общаться.

Кроме наличия хорошего учителя, эстонцев мотивирует изучать финский его схожесть с эстонским – его хотя бы чуть-чуть проще изучать, чем другие иностранные языки. Чувство удовлетворения от быстрого продвижения вперед вдохновляет и придает смелости.

Что нужно делать для того, чтобы при изучении языка идти в ногу со временем?

Лучше всего было бы организовывать совместные экскурсии учителей и учеников через залив в Финляндию. В результате поменялось бы представление о языке, оно стало бы современнее. Лингвистические навыки нужно постоянно освежать. Чтение газет и журналов этому, конечно же, способствует.

Дает ли изучение языка какое-то представление о культуре?

Становится даже немного смешно, когда люди рассматривают другую культуру через призму своей собственной. Например, в некоторых эстонских школах, в которых красиво и мило отмечали столетие Финской Республики, ученики танцевали народный танец, не зная, что финны его не танцуют. Для эстонцев он очень важен, это бросается в глаза на каждом мероприятии, и они думают, что финны тоже его танцуют, но нет!

Если же спросить у меня, чему лично я научилась в Эстонии, то определенно тому, насколько глубоко культурным народом являются эстонцы. Трактую это так, что культура и искусство играли важнейшую роль при сохранении идентичности, достоинства и надежды эстонцев во время оккупации. Это понимаешь, пожив здесь некоторое время.

В свою очередь, для меня как для финки немного странно то, что в школах Эстонии детям не преподают этику, не говоря уже о религиоведении. В Финляндии учение о религии является частью общего образования. На религиоведении базируются некоторые общественные ценности, вне зависимости от того, религиозен ли ты сам. Для учеников, не принадлежащих к какой-либо конфессии, имеется отдельный предмет, на котором помимо прочего  рассказывают о различных верованиях, культурах и философиях.

Почему знакомить с собственным языком и культурой за пределами Финляндии (т.е. нефиннов) вообще важно?

Разумеется, мы хотим продемонстрировать соседям все самое хорошее, что у нас есть. Но, говоря серьезно, это естественная составляющая международного сотрудничества между странами. Одной из его важнейших целей – содействовать созидательной работе, которая предоставляла бы возможности творческим людям как в Финляндии, так и здесь, в Эстонии. Культурные связи между нашими странами всегда были сильными и разносторонними.

Например, я очень рада, что Министерство образования и науки Эстонии поддерживает разностороннее языковое развитие эстонской молодежи. Это расширяет кругозор молодых людей. Радует и то, что выбор иностранных языков в эстонских школах широкий. В Финляндии теперь тоже хотят ввести изучение иностранного языка с первого класса.

В какой области культурное сотрудничество между Эстонии и Финляндией следовало бы улучшить?

Финский институт всегда пытался найти те области, вклад в которые был бы нужнее всего. Несколько лет назад мы стали активно развивать современное цирковое искусство, которое в Эстонии было совсем в новинку. Сейчас же кажется, что нам нужно обращать больше внимания на ценности северных стран, развитие гражданского общества и языки меньшинств, т.е. в контексте Эстонии на русскоязычных людей. Многоязычие – это преимущество государства.

У нас в Финляндии к этой теме относятся, конечно же, по-другому, чем здесь, поскольку говорящие на шведском или саамском языке люди никогда не были для нас источником опасности. Я бы хотела, чтобы и эстонцы постепенно становились все более терпимыми и открытыми по отношению к чужакам. Например, к иммигрантам. У каждого есть право на свою языковую или культурную идентичность, все наши языки и культуры равны между собой вне зависимости от того, где мы живем. Права отдельных лиц нельзя отождествлять с политическими отношениями.

Сейчас мы картографируем и создаем сети, проводим беседы и составляем планы по расширению своей целевой аудитории среди русскоязычных жителей Эстонии. В следующем году мы станем гораздо заметнее в Нарве.

Когда и где вы произнесли свое первое предложение на эстонском? Вы помните его?

На уроке эстонского в 2000-м году: «Привет! Как дела?».

Книга кого из финских писателей, достойная немедленного перевода на эстонский язык, приходит вам первой на ум?

«Пляска смерти» («Kuolemantanssi») журналиста Хейкки Айттокоски. В этой отмеченной призами книге рассказывается о проявлениях национализма в европейских государствах на протяжении последних десятилетий. Это книга для общего развития и ее автором является человек с широким кругозором. Кстати, повествование очень сочное и увлекательное. Книга вышла в прошлом году и является одной из лучших, которую я когда-либо читала. В ней есть репродукция картины «Пляска смерти», выставленной в таллиннской церкви Святого Николая.

Как на наш язык и культуру повлияет строительство тоннеля между Таллинном и Хельсинки, если он, конечно же, будет построен?

На эту тему интересно думать. Особенно в перспективе следующего столетия или тысячелетия. Думаю, что тогда люди будут еще чаще посещать соседнее государство и влиять друг на друга. Думая о том, насколько быстро и основательно общество менялось за последние 20 лет, я уверена, что оно и впредь будет меняться.

Я уже говорила о том, что в будущем Эстония и Финляндия могли бы чаще сотрудничать и представлять себя остальному миру как единое целое, имеющее единую идентичность. Со стороны страны Балтии и северные страны воспринимаются как единое целое. В ближайшие десятилетия вижу нас не в роли учителя или ученика друг друга, а в роли партнеров на мировой арене. Имеющиеся между нами различия не должны препятствовать международному сотрудничеству, а скорее способствовать совместной деятельности.

Строительство тоннеля еще больше сблизит нас друг с другом. Язык – это сильный связующий элемент.

*****

УЧИТЬСЯ ПО-АНГЛИЙСКИ: НЕКОНКУРЕНТОСПОСОБЕН – УСТУПИ МЕСТО!

В то время как в Эстонии ежегодно сомневаются в целесообразности публикации рейтинга успеваемости школ, британцев приучают конкурировать друг с другом уже с 3-4 лет. Побывавший в Великобритании учитель Хальялаской школы Мартин Пент поведал «Учительской газете» о суровой системе образования в стране, покидающей Евросоюз.

В начале ноября участники программы для начинающих руководителей школ побывали в четырех образовательных учреждениях Лондона: в университете, основной школе, начальной школе – детском саду и местном центре образования по интересам, основанном на добровольных началах.

Натиск и независимость

По словам Мартина Пента, англичане сформулировали четыре основных принципа поддержания своей системы образования в тонусе: ответственность за собственное развитие школы и учителя несут сами; самые успешные образовательные учреждения и их руководители распространяют свое влияние на другие школы, передавая таким образом самый передовой опыт; вмешательство со стороны государства и навязывание приоритетов в идеале сводится к минимуму; школы обучают друг друга, делясь опытом и опираясь на научные исследования в области педагогики.

Широкий обзор действующей в Великобритании системы школьного образования был представлен членам эстонской делегации в институте образовательных наук Университетского колледжа Лондона. Лекторы особо подчеркнули, что речь идет именно о Великобритании, в которой Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия имеют полную автономию при регулировании вопросов образования, а потому весьма отличаются друг от друга. В Англии проживает более 50 миллионов человек, и 93% учеников посещают тамошние муниципальные школы. Остальные учатся в платных элитных заведениях. В свою очередь, 95% учеников муниципальных школ получают т.н. универсальное образование, в то время как каждый двадцатый ребенок ходит по утрам в grammar school – по эстонским меркам в элитную школу, в которую принимают лишь лучших из лучших. Наплыв учеников в престижные элитные школы наподобие Итонского колледжа, разумеется, огромный.

В зависимости от школы, первые общегосударственные тесты ученики в Англии пишут в возрасте от 7 до 11 лет. Ученикам приходится сдавать экзамен по английскому языку и математике, который называется Scholastic Assessment Test (SAT). Следующий напряженный период при получении образования возникает ближе к окончанию основной школы, т.е. приблизительно в 15-летнем возрасте. Знания школьников приблизительно по десяти дисциплинам оценивают при помощи объемного комплексного теста. Британцы вообще слегка помешаны как на оценивании учеников, так и школ. Занимается этим организация под названием Ofsted (The Office for Standards in Education), которую британские учителя немного побаиваются.

Наравне с другими государствами британцы тоже ломают голову над тем, как соединить в единое целое педагогов, учеников и родителей, дабы не только натаскивать школьников к госэкзаменам, но и предоставить учебным заведениям право самим выбирать методы обучения. В то же время школа должна процветать в условиях жестокой конкуренции, единственным мерилом которой является средний результат учеников по тем самым общегосударственным экзаменам.

Если поставить рядом Эстонию и Англию, то кажется, что по сравнению с островным государством в нашей стране отношение к составлению рейтинга школ совсем даже не жесткое. Видать, соревновательность въелась в коллективное бессознательное британцев намного глубже.

Порядок должен быть!

Одной из болевых точек основной школы при Академии Саутфилд является царящее в ней социальное неравенство. Неимоверно пестрая картина лондонского общества открывалась перед нами на каждом шагу, однако лицезрение оной в самом центре города – в Академии Саутфилд – было по-своему интересным. Помимо описания вида, открывающегося с верхних этажей здания, завуч поведал также о том, как 1200 учеников добираются до школы по утрам. Их путь начинается отнюдь не от дверей невысоких отдельно стоящих домов стоимостью за миллион фунтов, находящихся неподалеку от учебного заведения. Дети приходят как раз оттуда, где возвышаются безликие, серые, высотные панельные дома, многие из которых являются муниципальным социальным жильем.

Управление школой не облегчает и то умопомрачительное обстоятельство, что количество родных языков ее учеников равно шестидесяти. Ярчайшим тому подтверждением стало посещение уроков физкультуры для мальчиков седьмых и восьмых классов, во время которых по просьбе завуча гостям из Эстонии успели себя представить подростки из Болгарии, Эритреи и Ирака. Для обуздания столь разношерстной компании школа установила строгие правила, которые – как подтвердила в том числе и администрация учебного заведения – служат одной цели: только бы не возникли какие-то «серые зоны», они же юридически нерегулируемые области, которыми ученики могли бы тотчас же воспользоваться.

Для обеспечения левостороннего движения в школьных коридорах были проведены желтые разделительные полосы. Сотрудники школы могут наблюдать за происходящим на других уроках из коридоров через окна, врезанные во внутренние стены классных помещений. Повсюду развешаны плакаты, напоминающие о трех основных правилах, действующих в школах: «Не распускай руки и ноги!» (во избежание недоразумений, легко возникающих в мультикультурной среде), «Следуй всем правилам!», «Уважай других!». Мешающие уроку ученики выпроваживаются из класса и с ними занимаются отдельно. При использовании мобильных телефонов в ненадлежащее время их моментально отбирают. Нарушающих правила принуждают к общественным работам – например, к уборке, – под чьим-либо надзором.

За порядком в школе следит в общей сложности 300 сотрудников, 120 из которых являются учителями. Также в школе работает человек, помогающий родителям быть родителями. Основное средство общения – радиопередатчик. Атмосфера, которая с виду слегка напоминает тюремную, тем не менее, оправдывает цель – дети не в страхе живут, а чувствуют границы дозволенного. В то же время школу нельзя упрекнуть в чопорности или прохладном отношении. В конце концов, в условиях убийственной конкуренции она входит в число лучших учебных заведений страны, поскольку средний балл успеваемости постоянно растет. Не стоит забывать и о том, что денег хватает как на спортивный инвентарь и образцовую лабораторию, так и на содержание бассейна, игровых площадок и приличного стадиона.

Вне всякого сомнения, экскурсия по учебным учреждениям Лондона была крайне любопытна, но, как я и предполагал, рая в них не было. Зато было больше людей и денег, меньше изможденных лиц, чему наличие первых двух факторов, несомненно, способствует. В Университетском колледже Лондона были также озвучены крупнейшие вызовы, которые Англии бросает ближайшее будущее: возрастающее количество учеников (в основном благодаря эмигрантам), нехватка учителей и постепенное сокращение финансирования. Если ограничиться лишь двумя последними факторами, то звучит знакомо, не правда ли?

*****

ФИНСКАЯ СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ ПОМОГАЕТ КАК УЧЕНИКАМ, ТАК И УЧИТЕЛЯМ

В школьной системе Финляндии нет разделения на обычных детей и учеников со специальными образовательными потребностями (HEV), пишет в «Учительской газете» преподаватель Таллиннской финской школы Вирге Соммер. Согласно Закону об основной школе последним в Финляндии оказывается три вида поддержки: общая, специальная и поддержка повышенной эффективности.

С 2011 года спецпедагогика в Финляндии стала зиждиться на трех «китах»: раннем выявлении проблем, оказании профилактической поддержки и интегрировании учеников со специальными образовательными потребностями в обычные классы. На основании предварительных исследований есть основание полагать, что в будущем подобный подход повысит качество жизни нынешних HEV-учеников и научит их справляться с проблемами самостоятельно.

Не менее важным является и то обстоятельство, что малыши и подростки, которые учатся вместе с HEV-детьми, привыкают видеть других людей вокруг себя, что помогает им менять отношение к особенным или отличным от них людям.

Самым же большим преимуществом финской модели образования считается ее способность менять мышление учителей и школьного персонала. Это означает, что все люди разные: замечаем учеников и их потребности, делаем это как можно раньше, обучение каждого по его способностям есть норма, а при нахождении HEV-учеников в обычных классах их отличительные особенности можно превратить в ресурс. В Финляндии на детей не навешивают ярлыки «HEV-ученик» и «ученик из обычного класса», потому как в тамошней спецпедагогике подобных понятий не существует.

Определенным детям – например, тем, у кого есть проблемы с поведением – и вправду подходит учеба только в спецклассе. По этой причине эта опция никуда и не исчезнет. Однако при наличии хотя бы минимальной возможности HEV-учеников будут пытаться интегрировать в обычные классы обычных школ, в которых с ними будут работать спецпедагоги. К примеру, на уроке математики предметнику будет помогать спецпедагог или параллельно с основным уроком спецпедагог будет обучать ученика математике в отдельной группе или в индивидуальном порядке.

Система оказания помощи, способствующая посещению HEV-учениками школы и учебе в ней, согласно Закону об основной школе Финляндии делится на общую поддержку, специальную, а также поддержку повышенной эффективности. На самой ранней стадии оказывается общая поддержка, причем не только HEV-ученикам, но и тем, у кого выявляются проблемы с учебой или поведением. Например, если по причине болезни ученик отсутствовал в школе две недели, то он может начать отставать от других и перестать справляться с учебой. В таком случае учитель поможет ему нагнать программу, чтобы проблемы не усугубились.

Если от общей поддержки будет мало толку, то следующим этапом станет оказание поддержки повышенной эффективности. Это означает, что по сравнению с первым этапом что-то будет сделано по-другому. Последним и самым действенным этапом является оказание специальной поддержки. В этой фазе к спецпедагогу подключаются также другие специалисты, хотя их вмешательство не исключается и во время первых двух этапов. Для ученика составляется индивидуальная программа обучения. При необходимости ребенок перемещается от одного этапа к другому или общая поддержка оказывается ему в течение непродолжительного времени.

Подобная система поддерживает как ученика, так и учителя. Она предлагает решения, связанные с учебной средой или жизнью в обществе, а также учитывает индивидуальные особенности школьника. Целью является предупреждение распространения или усугубления проблем и далеко идущих последствий.

Нужно заботиться о том, чтобы учебе и принадлежности к коллективу сопутствовало переживание учеником успеха. Следует подчеркивать сильные стороны учащегося, которые связаны как с его личной жизнью, так и учебой. Лейтмотивом оказания ребенку помощи является сотрудничество и нахождение общего языка. Особое внимание уделяется непрерывности оказания опорных услуг. Например, при переходе ученика из одной школы в другую.