Выборы в Рийгикогу: что рвущиеся к власти политики наобещали учителям?
На конференции Союза работников образования, прошедшей в Таллинне 11 декабря, кандидаты на выборы в парламент Эстонии пообещали педагогам более разумных директоров школ, повышение зарплаты, посильную рабочую нагрузку, более гибкую учебную программу, а также прекращение в вузах засилья английского языка.
Журналист Райво Юурак пишет в «Учительской газете», что в дебатах на тему образования приняли участие: Майлис Репс (Центристская партия), Марис Лаури (Партия реформ), Тынис Лукас (Отечество), Тоомас Юргенстейн (СДПЭ), Мярт Ляэнеметс (Свободная партия) и Роберт Кивисельг (КНПЭ).
Молодое поколение учителей
Почему почти половина молодых учителей уходит из школы в течение первых пяти лет работы, и что станет с новым поколением педагогов, если такая тенденция продолжится?
Репс: Учитель думает, что общество не ценит его работу, вот он и покидает школу. Он ошибается, потому как согласно исследованиям общество ценит профессию учителя на треть выше, чем он сам.
Лукас: Некоторые родители считают, что знают, как надо преподавать, гораздо лучше, чем сами учителя. Это выматывает педагогов и понижает их самооценку.
Ляэнеметс: Одной из причин ухода учителей из школы является отношение к ним как к обслуживающему персоналу. Они задаются вопросом, зачем им лезть из кожи вон и стелить эту кожу на пол, чтобы родители учеников смогли бы вытереть об неё свои ноги.
Лаури: Начинающим учителям дают слишком большую нагрузку, что и является одной из причин ухода из школы. Уже в гимназии учеников кошмарят рассказами о том, что работа учителя очень тяжёлая.
Кивисельг: Учителя постарше видят в молодых коллегах своё спасение. Им очень тяжело, потому что сейчас приходится обучать в том числе школьников с особыми образовательными потребностями, хотя системы оказания поддержки до сих пор нет. Таким вот образом трудные классы и спихиваются на начинающих учителей. Парадоксальная ситуация: неопытному педагогу требуется в первый год работы помощь со стороны коллег постарше, но те видят в нём спасательный круг для самих себя.
Руководство школы
В то время как одни директора и завучи перенимают передовой опыт своих коллег мирового уровня, другие руководят школой словно сапожной фабрикой.
Лукас: Останется молодой учитель в школе или уйдёт из неё, зависит в первую очередь от директора, а не от учителей постарше. К сожалению, не перевелись ещё такие директора, которые стучат кулаком по столу и предъявляют одни лишь требования. Однако имеются и менее аутистичные руководители, которых пытаются обвинить в излишней мягкости, потому что они умеют создать в школе приятную рабочую атмосферу. Есть также очень активные руководители, которые по собственной инициативе требуют у университетов проведения курсов повышения квалификации, что те и делают. Они побывали в самых успешных школах по всему миру, научившись там многому, однако что правда, то правда – иногда местные самоуправления доверяют руководство школой сапожному фабриканту.
Кивисельг: Одной из проблем является отсутствие у учителей возможности принимать участие в выборах директора. Во-вторых, руководители школ очень политизированы. Они стали перчаточными куклами в руках находящихся у власти партийцев. Уберечь директора от политизации помогло бы заключение с ним срочного трудового договора.
Репс: Лет десять назад было принято считать, что срочные договоры уберегут директоров школ от политических сквозняков. Не уберёгли. Сейчас многие директора по-прежнему являются членами местных горсобраний или даже их председателями.
Юргенстейн: Мне импонируют те руководители, которые находились некоторое время в стороне от школы, работали, например, в частном секторе, а потом стали директорами школ.
Ляэнеметс: У кандидатов на должность директора школы должен быть опыт работы учителем.
Лаури: В большинстве случаев директора как раз и выходят из школьной среды. Например, ими становятся вчерашние завучи. Однако они могут прийти в школу и со стороны.
Зарплата
По части повышения зарплат щедры все партий, однако где проходит реальная граница?
Лукас: Через пять лет размер заработной платы педагогов должен составлять 120% от средней зарплаты по стране. Это означает приблизительно 13-процентный ежегодный её рост. Если кто-то пообещает учителям рост зарплаты до 3000 евро через пять лет, то это нереалистично.
Ляэнеметс: Через пять лет размер заработной платы педагога должен составлять 150% от средней по стране.
Юргенстейн: Зарплата учителей должна ежегодно расти на 100-120 евро. В таком случае через пять лет учителя стали бы получать 2000 евро в месяц.
Кивисельг: Повышение зарплаты учителям обещают все партии, да вот только учителя детских садов остаются на заднем плане. По этой причине некоторые из них и уезжают за границу, где они зарабатывают в два-три раза больше. Нужно ввести региональный коэффициент заработной платы. Если, к примеру, в Меремяэ тяжело найти учителей, то в тамошнем регионе следует повысить коэффициент заработной платы.
Репс: До сих пор не утихли споры о том, должна ли заработная плата учителя быть определённым процентом от средней по стране или каждый год нужно договариваться о конкретной сумме. Однако следует подчеркнуть, что 120% от средней зарплаты по стране – это минимальный размер заработной платы педагогов. Отдельной темой являются те 20% надбавки к зарплате, которые распределяют сами школы. Эти 20% называют также фондом директора или завуча.
Юргенстейн: Я видел, как в школах распределяют эти 20 процентов. Существует комиссия по зарплате, в состав которой входит также представитель учителей. Доплаты начисляются за руководство исследовательскими работами, классное руководство и т.д. Система всегда была прозрачной и понятной.
Репс: Иногда у меня спрашивают, почему больше не доплачивают за руководство классом. Мне не очень верится, что выплата этой надбавки будет возобновлена. В таком случае нужно было бы вернуть ещё и доплату за проверку тетрадей и т.д. Школы не заинтересованы в возврате столь чётких предписаний, им нравится распределять эти 20 процентов в соответствии с конкретными нуждами.
Кивисельг: Мы говорим о том, что на выплату зарплат не хватает денег, в то время как у нас порядка тысячи чиновников от образования. Их количество можно было бы уменьшить.
Репс: Около половины из них – это опорные специалисты.
Перегрузка
В Эстонии на одного учителя приходится в среднем 12 учеников, в то же время мы говорим о чрезвычайной загруженности учителей.
Лаури: У части учителей нагрузка слишком большая, у других же – слишком маленькая. Настолько маленькая, что для получения полной ставки им приходится работать одновременно в нескольких школах. У некоторых педагогов в классе менее десяти человек, а у некоторых – более тридцати. Одни работают в паре с помощником учителя, а у других их нет.
Репс: 12 учеников на одного учителя – это означает, что во многих классах менее десяти учащихся. Это один из факторов, являющихся причиной понижения средней зарплаты педагогов. В то же время класс, состоящий всего из шести человек, может оказаться классом для учеников, имеющих особые потребности. С другой стороны, у нас имеются классы, количество учеников в которых превышает норму. Например, в классе, в котором учится мой ребёнок, всего 29 учеников, потому что из других школ в него пришли трое учеников, которых травили в их прежних учебных заведениях. Их просто невозможно было не взять.
Лукас: В основной школе не должно быть более 24 учеников в одном классе. Я бы не позволил увеличить их количество до 30 даже по спецразрешению. Однако я бы также не объявлял нормой количество учеников в классе менее чем 24. Помощник учителя снизил бы нагрузку педагога, и помощники учителей должны быть как для классов с языковым погружением, так и для школьников с особыми образовательными потребностями.
Кивисельг: Слишком много школ закрывают. Гимназии превращают в основные школы поспешно – таким вот образом классы и увеличиваются, а нагрузка учителей возрастает. Дети с особыми потребностями должны учиться в отдельном классе или в отдельной школе. Их размещение в обычном классе не является хорошим решением, тем более, что зарплата учителя не увеличивается от того, что теперь он обучает и проблемных ребят тоже.
Ляэнеметс: Дети с особыми потребностями должны учиться отдельно. В обычном классе их можно было бы обучать только при наличии помощников учителей и опорных специалистов.
Юргенстейн: К этому всё и идёт. В наших школах имеются классы коррекции для учеников с особыми образовательными потребностями. Их можно перевести на домашнее обучение или предложить занятия в группах, в которых сильные ученики помогают более слабым.
Репс: Система оказания поддержки в школах становится эффективнее. В минувшем году Министерство образования и науки выделила на её развитие 23 миллиона евро. В соответствии с представленными со стороны школ ходатайствами министерство уже выделило повышенные средства на обучение 900 школьников с особыми потребностями.
Лукас: Интегрирование учеников с особыми потребностями в обычные классы очень затратно, и для этого школам пришлось бы выделить ещё больше дополнительных средств.
Репс: Оказание помощи на ранней стадии детсадовцам с особыми потребностями является сейчас в десять раз более актуальной проблемой, чем оказание помощи таким же школьникам. Если в семье только один ребёнок, то родителям тяжело понять, что он отличается от остальных. В таком случае детский сад должен своевременно выявить синдром Аспергера и не только его, а также найти нужных специалистов. Чем раньше заняться обучением таких ребят, тем проще им потом будет в школе.
Лаури: До тех пор, пока у нас не появится достаточного количества опорных специалистов, школы будут вынуждены слаженно сотрудничать друг с другом. Например, в Вильянди замену заболевшему опорному специалисту, работающему в одной школе, немедленно находят в другой.
Репс: Количество опорных специалистов начнёт расти. Минобрнауки планирует сначала удвоить, а потом и утроить количество учебных мест в вузах для подготовки спецпедагогов. Желающих выучиться на спецпедагога уже и сейчас много.
Кивисельг: Зависимость от гаджетов и приложений пока ещё не объявлена официально особой потребностью, однако она негативно сказывается на успеваемости. Здесь требуется вмешательство со стороны государства и составление соответствующих рекомендаций. Примером для подражания могла бы стать Франция.
Ляэнеметс: Почему учитель не может принимать решения самостоятельно?
Лукас: Для принятия подобных решений ему нужен тыл, которым должен стать директор.
Учебная программа
Наша цель – это воспитание т.н. самоуправляемых учеников, однако мы не позволяем школьникам осуществлять самостоятельный выбор.
Лаури: Это правда, что в школе много обязательных предметов. В седьмом классе у учащихся начинают появляться более глубокие интересы. Тогда-то и было бы правильнее всего начать выбирать своё направление. Кто силён в математике, пускай изучает её. Следует уменьшить объём учебной программы и увеличить её гибкость.
Юргенстейн: В гимназической ступени образцом могло бы служить IB-обучение (International Baccalaureate – Ред.), когда есть только шесть учебных предметов, три из которых и вправду изучаются очень углублённо. Наиболее талантливым гимназистам следует предоставить возможность пройти три класса за два года, поскольку одарённым ученикам в гимназии скучно.
Ляэнеметс: Поддерживаю идею о том, что индивидуальные предпочтения в учёбе могли бы появляться начиная с седьмого класса.
Лукас: Училища также выступают за то, чтобы у ученика появлялось право выбора уже в основной школе.
Кивисельг: В основной школе помимо общего образования должно даваться ещё и профессиональное.
Репс: В теории лозунг «Больше возможностей выбора!» звучит солидно, однако когда министерство стало реально сокращать учебную программу, то оказалось, что многие против. Больше всего боялись того, что из-за облегчённой учебной программы школьники поглупеют на 20 процентов. Мы хотим сохранить в учебной программе только абсолютный минимум, однако нам то и дело приходится убеждать различных людей в том, что это неопасно. Мы также планируем сократить количество гимназических курсов с 95 до 76.
Эстонский язык
Ректор Тартуского университета Тоомас Ассер полагает, что обучение в вузах могло бы быть на 20 процентов англоязычным.
Лукас: Этот показатель не остановится на 20 процентах. Например, сейчас преподаватели из-за рубежа не должны владеть эстонским языком даже при заключении бессрочного договора. Решением могло бы стать составление двуязычных учебных программ.
Ляэнеметс: Во времена перехода на бесплатное высшее образование была надежда на то, что на англоязычные курсы будет наплыв со стороны платежеспособных иностранцев. Однако сейчас на английском языке учатся многие наши же студенты из Эстонии.
Кивисельг: В вузах обучение по всем специальностям должно проходить в том числе и на эстонском языке.
Репс: Министерство образования и науки предлагает такой принцип, что каждый англоязычный курс должен базироваться на аналогичном курсе на эстонском языке.
Перевёл Жан Прокошин