Преподаватель Нарвского колледжа: кого и куда вы интегрируете?
Этот вопрос возник у преподавателя Нарвского колледжа ТУ Елены Роотамм-Вальтер во время ежегодной конференции, организуемой Фондом интеграции. Она задала его своим старым и новым знакомым – практикующим и исследующим «взаимное переплетение» (lõimumine) –, а затем прислала свою статью-мнение на эту тему в «Учительскую газету».
Хоть мы и говорим о «переплетении», однако в обиходе всё равно используем термин «интеграция», насколько бы красивее не звучало слово «лыймумине». Потому я и задала вопрос: «Кого и куда вы интегрируете?». Какие же ответы я на него получила?
Юрист и правозащитник Мерле Харуоя сказала, что её головной болью является интегрирование людей с недостатками в рынок труда. По её мнению, проводимая в этой сфере реформа не обеспечила этот контингент достаточным количеством рабочих мест. Каким образом люди с особыми потребностями могли бы найти достойное применение своим умениям и талантам? Трудоустройство не только повысило бы их уровень жизни, а внесло бы также существенный вклад в благополучие всей Эстонии. Однако неравенство начинается уже со школьных лет, продолжается во время переобучения и доходит до своего пика при выходе на рынок труда.
Политик Александр Аполински хочет интегрировать людей, разговаривающих дома по-русски, в эстонскую систему образования. Былые затянувшиеся попытки адаптации не удовлетворили ни эстонскую, ни русскую диаспору. Особо остро неравенство в школьном образовании проявляется тогда, когда молодой человек изъявляет желание продолжить учёбу в университете – никому ведь не нравится осознавать наличие у себя способностей, которые невозможно реализовать, не говоря уже о том, что общество в целом тоже остаётся обездоленным.
Виктория Престон из Королевского колледжа Лондона пришла на основании статистических данных к выводу, что Эстония ежегодно теряет от трети до половины своего ВВП, поскольку наши люди не умеют выгодно применять свои способности. К сожалению, шокирующие цифры от г-жи Престон полностью соответствуют действительности. Наши же учёные, а также их коллеги из других стран, придерживаются схожей точки зрения, хоть они и не сумели аргументировать свои выводы столь же ярко.
Чиновника высокого ранга от образования, приехавшего на конференцию из Кыргызстана, интересовала организация обучения эстонскому языку в нашей стране. В его стране проблемой стало недостаточное владение родным языком самими же киргизами. Он хочет интегрировать образование на киргизском языке в русскоязычное образование, потому что в его стране лучшее образование даётся сейчас в русских школах. От неравенства в сфере образования у них страдают именно «аборигены».
Недавно начавшая свою учёбу в эстонском вузе молодая дама захотела интегрироваться в эстонское общество. Она надеялась, что познакомится на конференции с кем-то, кто поможет ей после занятий выучить эстонский язык, чтобы чувствовать себя со всеми наравне. Она до сих пор чувствует себя абсолютным изгоем и ей так и не удалось подыскать себе подходящие курсы интеграции и эстонского языка. Всё так оно и есть…
Перечень можно было бы продолжить. Ключевыми словами-маркерами на конференции стали неравноправие и, как всегда, образование. Было выражено удивление в связи с тем, насколько же глубоко неравноправию удалось пустить свои корни именно в области образования. Cui bono? Кому это было выгодно? Политикам? Несомненно! Других бенефициаров пока что не видно.
Теперь о решениях этой проблемы. Уменьшением неравенства – а по словам некоторых, работой с группами риска, – и улучшением организации образования занимались ведь постоянно. Чиновники, учителя, учёные, гражданские объединения – все вносили свой вклад. Были отремонтированы старые школы и детские сады, а также построены новые. Школы были снабжены компьютерами и программным обеспечением. У нас есть интернет и eKool. Учитывая то, насколько маленькая наша страна, количество учебников и методических материалов в Эстонии просто зашкаливает. Зарплаты учителей перестали быть позорными. От чего мы всё-таки не можем избавиться, так это от неравноправия в области образования. Разделительной линией при этом является язык обучения и преподавания.
В бытность свою жёсткой критике подверглась система обучения 60/40 в гимназической ступени, однако она привела к стремительному улучшению результатов русских школьников по тестам PISA. Тем не менее, за своими эстонскими сверстниками им было всё-таки не угнаться. Разрыв, хоть и небольшой, остался. Учёные подтверждают, что неравенство в сфере образования «переехало» и во взрослую жизнь, отражаясь на показателях уровня жизни, а также, к сожалению, отразится и на последующих поколениях.
Наши составы кабинета министров проделали большую работу, выполняя обещания политиков, однако найти приемлемого для всех решения им не удалось. Тем не менее, существуют ещё и внеполитические решения. Примером для подражания для нас могла бы стать Финляндия, в которой сфера образования считается свободной от политики, а все составы правительства следуют стратегии равенства возможностей в системе образования. Причём уже на протяжении 60 лет. О её результативности мы узнаём как от живущих в Финляндии родственников и знакомых, так и по тестам PISA. Канаде тоже удалось найти внеполитическое и устойчивое равновесие в сфере образования, несмотря на непростой и противоречивый франко-английский симбиоз в стране. Есть и другие положительные примеры. Почему бы не взять их за образец и не отделить образование от политики?
Перевёл Жан Прокошин