Учительская газета, 20 апреля 2018

ОТСУТСТВИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЙ – ОСНОВНОЙ НЕДОСТАТОК В РАБОТЕ ОПОРНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ

Опорных специалистов не хватает, хотя спрос на них постоянно растёт. По оценке специалистов, проблема в том, что большинство из них работает по договору о поручительстве. О своей работе журналисту «Учительской газеты» поведали один бывший и один нынешний опорный специалист, пожелавшие остаться неизвестными.

Линда: «Мне предъявляли противоречивые требования, не предлагая социальных гарантий»

Линда проработала в детском саду десять месяцев, после чего нашла себе новое место работы. Женщина с высшим образованием была долгое время безработной, а стать опорным специалистом ей посоветовал знакомый, узнавший о большом спросе на них.

Линда заботилась о ребёнке, имевшем серьёзные проблемы со здоровьем и нуждавшемся в постоянной помощи. Зачастую он не умел контролировать свои чувства, направляя агрессию не только против других детей, но и против неё самой. Ребёнку нравилось ходить в детсад, но он не мог и не хотел сотрудничать с другими. По этой причине его частенько игнорировали и не брали в игру. «Сдаётся мне, что ребёнку со столь серьёзным диагнозом пребывание в большой группе может оказать медвежью услугу», – полагает Линда.

Тем не менее, у неё сразу возник тесный контакт как с самим ребёнком, так и с его родителями. Проблемой же стало общение с коллегами и руководством детсада. Задним числом Линда понимает, что её работу усложнило то, что изначально не были обговорены и прописаны права и рабочие обязанности её как опорного специалиста.

Ожидания работающих в группах педагогов в отношении опорных специалистов были противоречивыми – по этой причине первые не ладили со вторыми. Иногда во время какой-нибудь групповой работы от Линды ожидали, чтобы она поддержит и обучит ребёнка. Подчас её просто отставляли в сторону, заставляя воспитанника справляться самостоятельно, несмотря на то, что тот испытывал явные затруднения. По мнению Линды, учителя могли бы больше ей доверять, поскольку она лучше всего знала своего подопечного.

Проблемы возникали в том числе и из-за того, что она занималась с детьми из другой группы. К примеру, хотела кому-то помочь или призывала к порядку озорников. Линда чувствовала, что ни одному учителю не нравилось, когда дети обращались за советом именно к ней. Педагоги постоянно напоминали детям, что Линда не учитель, а опорный специалист. «Сама я считала очень важным участвовать в работе этой группы и с удовольствием приходила на помощь, – говорит Линда. – Несколько раз недоразумения возникали по причине того, что я не понимала, чего от меня хотят, да и руководство не питало к моей работе никакого интереса».

Унизительным для Линды было и то, что в первые месяцы её заставляли работать без обеденного перерыва девять часов подряд. Она, которая присматривала за своим подопечным даже во время его обеденного сна, поначалу считала, что столь длинные рабочие дни – это норма для тех, кто работает по договору о поручительстве. «Как-то само собой получилось, что все остальные шли обедать, я же оставалась одна со спящими детьми, – вспоминает Линда. – Никто не обращал на это никакого внимания. В какой-то момент я больше не могла этого выносить, поскольку это было несправедливо и меня просто использовали. В конце концов, я вытребовала себе право на обеденный перерыв».

По словам Линды, пиком несправедливости стали для неё условия труда. Она признаётся, что перед заступлением на работу не ведала о том, что договор о поручительстве заключается на один учебный год, оплачиваемый отпуск при этом не предусматривается, а получающие меньше минималки не имеют медицинской страховки. «Моей брутто-зарплатой было 4,50 евро в час, а в те месяцы, когда у меня было много девятичасовых рабочих дней, я получала на руки 600 евро, – поясняет Линда. – Если же ребёнок из-за болезни или ещё по какой-либо причине не посещал детский сад, то зарплата была гораздо меньше. Ниже минимальной она всё-таки не была, благодаря чему у меня была медицинская страховка».

Линда рассказывает, что время от времени организация, оказывающая посреднические услуги при найме опорных специалистов, проводила встречи, на которых коллеги делились полезным опытом. «Там я и узнала, что положение опорных специалистов, работающих в школе, ещё более сложное – поскольку иногда их рабочие дни были неполными, им платили меньше минималки и не оформляли медицинскую страховку, – говорит Линда. – Отсутствие социальных гарантий является основным недостатком в работе опорных специалистов, и по этой причине среди них много социально защищённых пенсионеров, не справляющихся с трудными детьми».

Линда признаётся, что была ещё одна важная причина, по которой она вскоре начала искать другую работу. «Поскольку большую часть своей жизни мы проводим на работе, то хорошие отношения в коллективе крайне важны, – считает она. – Раньше я работала почти в идеальном коллективе и каждое утро ходила на работу с удовольствием. В таких условиях я была бы согласна работать даже за скромную зарплату».

Больше всего Линда переживает за ребёнка, для которого её уход из детсада означал привыкание к очередному новому человеку. У опорного специалиста тоже уходят месяцы на привыкание к воспитаннику. По оценке Линды, в том, что опорные специалисты меняются через короткие промежутки времени, виновата нынешняя система, из-за которой страдают дети».

Линда говорит, что прекрасно понимает, почему опорных специалистов не хватает даже несмотря на наличие дефицита кадров в этой области. «Подчас работа опорного специалиста выматывает как эмоционально, так и физически, но сейчас этот труд не ценится по достоинству, а специалистов просто используют, – заключает Линда. – Направлять же на эту работу пенсионеров или безработных – решение недальновидное».

Аннели: «Договор о поручительстве отпугивает даже желающих быть опорным специалистом»

Аннели проработала в детсаду в качестве опорного специалиста полгода. Эту должность ей посоветовали примерить на себя в Кассе страхования от безработицы, в которую она обратилась в поисках новой работы. «Я стала изучать, что же труд опорного специалиста из себя представляет, – рассказывает Аннели. – Эта работа казалась мне интересной, и так я на соответствующий тренинг и попала. Обучение проходило в форме лекций, никакой практики не было, но, несмотря на это, я быстро нашла место работы».

Аннели вспоминает, что в детсаду её встретили с распростёртыми объятьями, введя сразу в курс дела. Сотрудничество с руководителями детского сада, а также коллегами, до сих пор продолжает оставаться хорошим, как и отношения внутри коллектива.

Тяжелее всего для Аннели было наладить контакт с ребёнком, у которого сменилось подряд несколько опорных специалистов, что несколько выбило его из колеи. «На завоевание доверия ребенка ушло некоторое время, но сейчас он держится меня очень, требует близости и любит обниматься, – говорит она. – Печально, что другие дети немного чураются его, поскольку он вёл себя непредсказуемо и причинял им боль».

Аннели придумала для своего подопечного целый ряд индивидуальных развивающих заданий, которые они выполняют сообща. По вечерам же она даёт родителям обратную связь относительно того, как прошёл день.

Устраиваясь на работу, Аннели знала, что зарплата опорного специалиста крошечная и что от её размера зависит наличие медицинской страховки. Тем не менее, ей кажется странным, что зарегистрированные безработные имеют медицинскую страховку, но опорным специалистам её наличие не гарантировано. «Когда я заболела и долго отсутствовала на работе, то получила на руки чуть более ста евро, – рассказывает Аннели. – Поскольку действие медицинской страховки приостановилось, то я была вынуждена сама заплатить за анализы и визит к врачу, а также купить лекарства за полную цену».

Несмотря на это, Аннели не приходила в голову мысль перестать работать опорным специалистом. Она утверждает, что ей нравятся дети и что она чувствует себя на своём месте. «Одной из причин совершенно определённо служит тот факт, что из-за болезни мой брат ещё в младенчестве был приговорён к инвалидной коляске, – поясняет она. – Больше всего мне нравится именно то, что могу выполнять необходимую работу и быть опорой для детей. Если бы я ушла, то подвела бы этих детей».

К счастью, у Аннели хороший и понимающий муж, который за то, чтобы жена занималась любимым и подходящим ей делом. «Без поддержки со стороны мужа я бы не смогла работать опорным специалистом, поскольку у нас двое маленьких детей», – не скрывает Аннели. По её мнению, условия труда опорных специалистов нужно максимально быстро пересмотреть, поскольку договор о поручительстве отпугивает даже тех, кто хотел бы заниматься этой работой.

******

ИОНАС НАХКОР: ОРИЕНТАЦИЯ НА ДОЛГОСРОЧНУЮ МЕЖПРЕДМЕТНУЮ ИНТЕГРАЦИЮ

Когда ослик Иа-Иа смешал любимые блюда своих друзей, то разве этот суп и был той самой межпредметной интеграцией, именуемой эстонским словом „lõiming“? Этим вопросом задался на страницах «Учительской газеты» учитель физики и технологии, а также трудовик из Вяэтсаской основной школы Ионас Нахкор.

Конечно же, нет – у Иа-Иа получилось несъедобное месиво. Точно так же невозможно утверждать, что межпредметная интеграция всегда сохраняет нас внутри счастливого интеграционного пузыря. Зачастую эта каша становится неприемлемой и для самих учеников и преподавателей. Лишь в единичных школах переплетение предметов удалось на славу. Что же делать, чтобы таких удачных примеров было больше? На основе своего опыта предлагаю четыре решения – от самого поверхностного до самого основательного.

Межпредметные связи в обычном классе

Самый простой вид межпредметной интеграции – это когда в ходе обычного урока учителя в состоянии свести воедино знания по двум предметам. Как правило, подобное сотрудничество начинается со встречи двух общительных коллег в школьном кафе. К примеру, географ и историк могут увидеть нечто общее между ухудшением погоды и увеличением в мире количества голодающих. Чтобы, в конце концов, и сами ученики тоже научились замечать межпредметные связи, учителям пришлось бы гораздо чаще встречаться в кафе и эти связи постоянно создавать.

Проектный день для оживления сотрудничества между учителями

По весне мы проводим в своей Вяэтсаской школе короткий День межпредметной интеграции, который проходит на лоне природы. В ходе розыгрыша каждому достаётся учитель-партнёр, вместе с которым необходимо придумать идею уличной мастерской, которую все группы учеников должны будут пройти в порядке ротации. Что же из всего этого применимо на уроке? Если проводить проектный день непосредственно перед летом, то как школьники, так и педагоги будут воспринимать его скорее как пикник, из которого сложно будет что-либо перенести в классный урок.

Школьная неделя в походном лагере

Сейчас Вяэтсаская и Кивиылиская школы планирует совместное проведение недели учёбы на природе. В проекте примет участие по одному гимназическому классу из каждой школы. Цель затеи – окунуться в природу и провести в лагере целую неделю. В плане провести при поддержке местных специалистов все предметы по расписанию с помощью подручных средств, имеющихся в лагере. В качестве места проведения нашего первого лагеря был выбран Йыулумяэский центр в Пярнумаа. План классный, но вот как там будет осуществляться межпредметная интеграция?

Во-первых, очевидно, что ни одного предметного урока там не будет проведено. Местную окружающую среду, обстановку и неограниченность по времени придётся использовать так, чтобы учёба базировалась на опыте, который дети смогут там приобрести. Если же подобный проект провести без предварительной коммуникации внутри школы, то учителя отнеслись бы к нему как к обычной поездке, после которой пришлось бы задним числом провести «настоящее» обучение. Такого допускать нельзя.

Невозможно не упомянуть ещё об одном раскрученном термине из сферы образования – об «общих компетенциях». В классе мы искусственно создаём ситуации, развивающие общие компетенции. В лагере же такие ситуации возникают сами по себе: там нет привычных удобств, проживание организовано в одной комнате с чужими детьми и совместные мероприятия придумываются самими ребятами.

Долгосрочный и чётко сфокусированный проект межпредметной интеграции

Высшее проявление межпредметной интеграции – это, наверно, деятельность, в которую максимальным образом вовлечены сами ученики и их преподаватели. Углублённая работа во имя конкретной цели позволит достигнуть основательности высшей степени. Таким образом, к началу нового учебного года между учителями могут возникнуть более тесные связи. Единые цели, поставленные ещё до начала учебного года, будут переданы учителями классам. Педагогам будет проще и интереснее преподавать эти темы своим ученикам, поскольку на августовском семинаре всё будет заранее основательно обкатано совместно с коллегами. Поскольку учебные темы, выявленные с помощью профильных экспертов, максимально приближены к жизни, то знания, переданные учителями ученикам, могут дойти и до их семей.

******

СИРЬЕ ПЯРИСМАА: КОГДА ОБЫЧНЫЙ КЛАСС ПРЕВРАЩАЕТСЯ В МНОГООБРАЗНЫЙ

Учителям всё чаще приходится справляться на уроках с проблемными учениками или детьми, имеющими какие-либо отклонения. Если таковых становится в одном классе слишком много, то педагогам не остаётся времени на «обычных» ребят. Право на спокойную учёбу есть ведь у всех.  Лектор по школьной психологии ТУ Астра Шульц рассказала в интервью журналисту «Учительской газеты» Сирье Пярисмаа, как справляться в такой ситуации.

Когда проблемных детей в классе больше, чем один, и это ежедневно выматывает учителей, то каковы разумные способы сохранения душевного спокойствия и принятия ситуации?

Способов справиться с трудной ситуации три. Первая – ты её решаешь. Если вы имеете дело с нарушениями в поведении и проблемами с учёбой, то с частью из них можно справиться, но не со всеми. Вторая возможность – уйти. К сожалению, многие именно этой возможностью и пользуются. Особенно же молодые учителя, у которых арсенал методов управления классом скуднее, чем у их более опытных коллег. Это, несомненно, грустно.

Третья возможность – принять ситуацию таковой, какова она есть. Надо просто отдавать себе отчёт, что Петенька не может держать себя в узде, потому как не научился ещё собою управлять.

Принятие ситуации не означает, что нужно махнуть на неё рукой. Скорее, нужно ставить реалистичные цели – с какой скоростью и в каком направлении продвигаться дальше.

Когда в первый класс приходит 24 ученика, некоторые из которых не удосуживаются к рождеству проявить инициативу и поднять руку, то это может фрустрировать учителя. Принятие как раз и означает то, что педагог оставляет себе время на оказание помощи, а ребёнку – на учёбу. Избежать фрустрации невозможно, поскольку перед учителем встаёт вопрос – я когда нормальными-то детьми займусь?

Каким образом было бы разумнее всего решить проблему?

Бывает так, что на уроке у одного учителя класс работает, у другого же преподавателя дело даже не доходит до учёбы. Нужно проанализировать причины этого.

Если взглянуть на ситуацию глазами опорного специалиста, то когда ребёнок выходит из себя, отказывается работать, шумит и мешает другим, мы имеем дело с фазой тушения, а не предотвращения пожара. Если заниматься одним лишь тушением пожаров, то на их предотвращение и вправду останется мало времени. Когда вы сумеете договориться об общепринятых правилах поведения, а также создать для детей возможности для их обкатки, – умения ведь без этого не появляются – то следует подумать, как вы управляете классом. Что вы ещё в коридоре делаете для того, чтобы дети возвращались со звонком в класс спокойно? Как вам начать урок так, чтобы все умственно и физически включиались в работу? Чем вы предваряете урок и как держите внимание класса?

Если это всё не помогает, то следует рассмотреть каждого ученика индивидуально: что можно было бы сделать по-другому с Петенькой или Тийу? Нужно тщательно подумать над причиной возникновения проблемы – почему ученик нарушает дисциплину и не работает? Если не найти истинную причину или истолковать её неправильно, то вмешательство может только усугубить ситуацию. Если ребёнок не раз чувствовал, что не справляется с учёбой, то в какой-то момент может возникнуть желание «включить беспомощность» – он начинает верить в то, что успеваемость не зависит от усилий и попыток изменить ситуацию. Его самооценка падает и ему кажется, что он так и так не справится. По этой причине он и занимается на уроке чем-то посторонним вместо того, чтобы учиться.

Руководство школы должно иногда тоже вмешиваться в ситуацию?

Руководители ответственны за внутренний распорядок в школе. Для начинающих учителей, которые могут пока ещё не очень хорошо справляться с классным руководством, должна быть разработана система оказания поддержки. Также эффективно оказание учителями помощи друг другу. У опытного коллеги можно многому научиться, поскольку он знает, о чём говорит. Руководство должно прикрывать тылы учителя, чтобы у него не возникло чувства беспомощности.

Быть может, при комплектации классов нужно следить за тем, чтобы в одном из них не оказалось слишком много проблемных детей?

Когда в самом начале одноклассники встречаются друг с другом, то возникает очень важная единица. Межличностные отношения являются важной составляющей школьной жизни. Когда возникает чувство единства, то его уничтожение и помещение проблемного ребёнка в новую ситуацию может оказаться ему не по силам. Для ребёнка важно, чтобы класс его поддерживал. Это не означает, что одноклассники должны делать глупости вместе с ним. Ему нужно, чтобы класс принимал его особенности и не осуждал его за это. Свой класс поддерживает больше всего.

Таким вот образом мы и забудем о правах детей, умеющих себя вести?

Что касается обычных детей, то в жизни очень важно научиться  считаться со сверстниками, которым нужно нечто особенное для того, чтобы справляться с учёбой. Приверженцы инклюзивного (вовлекающего) образования как раз и утверждают, что шлифовка социальных навыков полезна для всех. Проводились исследования в странах, где в некоторых школах в определённой школьной ступени  детей либо перетасовывали в зависимости от успеваемости, либо нет. Когда затем сравнили их академические успехи, то лучшими оказались результаты учеников из смешанных групп.

Предпринимались попытки понять эту закономерность. Одним из предположений было, что когда вместе учатся более сильные ученики, то у тех, кто послабее, иногда возникает чувство «я маленькая рыбёшка в огромном океане». В слабых же группах нет тех, с кого брать пример и по чьим следам идти. Поэтому обычный ребёнок должен учиться хорошо в смешанном коллективе – конечно, в том случае, если у учителя будет оставаться на него достаточно времени. Если же все силы бросаются на поддержание дисциплины, то педагогу тяжело.

Учитель, пройди тест и узнай, устал ли ты?