Учительская газета, 26 апреля 2019

УГЛУБИМ, УЛУЧШИМ, УВЕЛИЧИМ, РАСШИРИМ?

Государство приступило к разработке стратегии в области образования на 2021-2035 гг. Менее чем за год эксперты составили три документа, представляющие собой видение будущего эстонского образования, науки, языка и молодёжной работы. Профессионалов интересовало три направления: благополучие и сплочённость общества, конкурентоспособность экономики, а также ценности и степень ответственности людей. Главный редактор Хейки Раудла пишет, что читая концепцию будущего образования под названием «Умная и предприимчивая Эстония 2035», возникает горячее желание прожить ещё 16 лет, чтобы увидеть своими глазами, как…

…благополучие Эстонии и её жителей улучшится, конкурентоспособность эстонской экономики вырастет, наука во многих областях достигнет пика своего развития, учителя станут высококвалифицированными, а все школы – в равной степени хорошими. Как учителя, ученики и родители будут конструктивно сотрудничать друг с другом, а школьники уверенно следовать индивидуальной программе «бесшовного» обучения.

Что правда, то правда, – цели как раз и должны быть глобальными, чтобы им хотелось следовать. Если же не все из них будут достигнуты, то не случится ничего страшного. Страшнее всего именно отсутствие оных. Как говорится, планку следует держать высоко.

С другой стороны, как в Эстонии, так и во многих других странах входит в моду написание всевозможных радужных видений и концепций, а также обещание манны небесной по принципу «победит тот, кто пообещает самое светлое будущее». Недавно я услышал об одной фирме, которая продавала билеты на Луну, а позднее выяснилось, что она обанкротилась. Так мы никогда и не узнаем, могла ли эта фирма на самом деле отправить нас в космос. Хорош тот, кто хотя бы пообещать может. Положение дел стало таковым, что дающий обещание уже изначально даже не думает его когда-либо выполнять. Если до сих пор было принято говорить об эпохе постправды в контексте манипулирования фактами, то на самом деле, у нас уже давным-давно манипулируют будущим. Причём, стало принято всё время подчёркивать, что мир вокруг нас меняется с бешеной скоростью.

Одна из возможностей – это ставить размытые цели и давать обещания, надёжность которых будет очень тяжело проверить. Потом можно будет сказать, насколько же всё-таки быстро меняется этот мир. При таком раскладе, скорее всего, даже не придётся анализировать невыполнение поставленных целей.

В этом году период сдачи экзаменов начался с экзамена по эстонскому языку. В видении будущего нашего образования государственный язык занимает своё чёткое место. Согласно этому документу в 2035 году жители Эстонии будут использовать в качестве языка общения, делопроизводства, передачи информации и обучения преимущественно эстонский язык. «Введение единого дошкольного и школьного образования уменьшит сегрегацию по национальному признаку и повысит конкурентоспособность детей в будущем», – написано в документе. Это стóящая цель, выполнение которой можно будет проверить. Так поработаем же все во благо неё!

__________________________________________________________________________________

ПРАКТИК ТЕОРЕТИКАМ: ТАК КТО ЖЕ ВСЁ-ТАКИ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЯ?

В середине апреля в столичном Котле культуры прошла конференция под названием «Умная и предприимчивая Эстония 2035». Принявшему участие в обсуждении будущего эстонского образования доктору педагогических наук и действующему преподавателю Пеэпу Леппику бросилось в глаза то, что принимающие решения люди хоть и предлагали разумные вещи, однако они не работают (или в большинстве своём не работали) в школе.

Человек, который даже десяти лет не проработал ни в начальных классах школы (не говоря уже об основном звене), ни в профессиональном училище, практически не в состоянии решить, каковы реальные возможности школ (учителей) при нынешнем развитии, воспитании и обучении несовершеннолетних детей. Особенно страшно, когда учителям начинают раздавать одни лишь «наставления».

Некоторые потерявшиеся в темноте Котла культуры представители педагогического сообщества хоть и были представлены в рабочих группах, но разве в Эстонии нынешние учителя будут во имя торжества истины перечить докторам наук, профессорам и лидерам общественного мнения?

В нашей стране имеется два профессиональных объединения педагогов – Союз работников образования и Союз учителей. Пожалуйста, организуйте уже (без помощи чиновников от образования!) один настоящий конгресс учителей, на котором будут открыто и конструктивно обсуждаться реальные проблемы, с которыми педагоги сталкиваются сейчас и с которыми им, быть может, придётся столкнуться и в будущем.

__________________________________________________________________________________

УЧЕНИКОВ С ОСОБЫМИ ПОТРЕБНОСТЯМИ СТАНОВИТСЯ ВСЁ БОЛЬШЕ. ЧТО НАМ С ЭТИМ ЗНАНИЕМ ДЕЛАТЬ?

По словам советника по развитию Астангуского профессионального реабилитационного центра Лийс Рейер, рост количества учащихся с особыми образовательными потребностями является неоспоримым фактом – таковых в Эстонии уже 22%. Опытный специалист призывает родителей таких детей как можно быстрее смириться с их диагнозами, чтобы работники и воспитанники всех учебных учреждений – от детских садов до профессиональных училищ – смогли быстрее понять потребности таких ребят.

«Следствием внедрения в систему образования принципов вовлекающего образования стало то, что количество учащихся спецшкол стало уменьшаться, а количество ребят в классах коррекции увеличиваться, что, в свою очередь, потребовало от школ приложения всё больших усилий – времени, внимания и компетентности, – пояснила Рейер. – Учителя и родители заинтересованы в увеличении количества опорных специалистов и спецпедагогов, что не является единственным решением проблемы. Ключевым вопросом является подход учителей к процессу обучения и учёбы».

В свете больших перемен, произошедших в системе образования Эстонии за последние десять лет, Лийс Рейер призывает учителей запастись терпением, поскольку должно пройти какое-то время, прежде чем они привыкнут к изменившемуся пониманию обучения и принципам инклюзивного образования. «От директоров школ и учителей ожидают понимания нужд каждого ребёнка, – уточняет она. – Отлично сотрудничая с родителями, школа должна предложить наилучшие возможности для каждого конкретного ребёнка».

По мнению советника реабилитационного центра, ребята, которые научились жить и учиться вместе с учениками с особыми образовательными потребностями, смогут гораздо раньше и лучше подготовиться к жизни в вовлекающем обществе. Ссылаясь на их слова, Рейер пишет, что соседство с необычными детьми научило школьников тому, что не все люди одинаковы: «Жизненный путь таких ребят отличается большей терпимостью, которая понадобится им также при выходе на рынок труда».

По словам специалиста, школьники с особыми потребностями, которые имеют опыт совместной учёбы с обычными детьми, всё чаще поступают в профессиональные училища. Проблемы начинаются уже при поступлении, поскольку зачастую они выбирают неподходящую им специальность по совету родителей. Иногда они не умеют реально оценить свои силы или же просто заполняют вакантные учебные места. Лийс Рейер уверяет, что в Астангуском профессиональном реабилитационном центре основательная и индивидуальная оценка правильности выбора абитуриентами специальности начинается уже во время процесса их поступления в учебное учреждение.

«Учёба студента Астангуского центра заканчивается, как правило, прохождением рабочей практики при поддержке со стороны специалистов или его трудоустройством», – подчёркивает Лийс Рейер.

__________________________________________________________________________________

ФОРМИРУЮЩЕЕ ОЦЕНИВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ

Каким образом при формирующем оценивании обучают социальным навыкам? Нужно ли ученикам говорить только о том, что они должны выучить на следующем этапе? Можно ли сравнивать школьников друг с другом и с общепринятыми нормами? И наконец, где дети должны приобретать социальные навыки – дома или всё-таки в школе? Ответы на эти вопросы в интервью журналисту Райво Юураку дал аналитик целевого фонда Innove Эйнар Рулль.

В какой степени учитель должен быть воспитателем?

Школьный учитель должен воспитывать всегда, однако в случае формирующего оценивания учеников действительно неправильно постоянно ставить на место и говорить, что это надо делать так или эдак, что другие ученики гораздо лучше и т.д. Вместо того, чтобы попрекать, надо давать школьникам посильные задания, которые развивали бы их умение социализироваться.

Однако процесс воспитания учащихся не так уж и лёгок, как принято считать. Особенно спорным является вопрос воспитания на простом примере. А именно, Дэвид Дидо утверждает в своей вышедшей в декабре прошлого года книге „Making Kids Cleverer“ («Делая детей умнее»), что начиная с переходного возраста влияние на подростков со стороны их сверстников гораздо больше, чем влияние со стороны родителей. В своём исследовании от 2016 года Дуглас Деттерман тоже пишет о том, что влияние школы на учащихся по мере их взросления постоянно уменьшается. По его оценке, школа формирует ценности и когнитивные способности детей не более чем на 10%. Оставшиеся 90% установок и смекалистости формируются на стороне. Подытоживая, Деттерман восклицает: «Бедные учителя!».

Так что же оказывает влияние на учащихся, если не школа и не дом?

Начиная с переходного возраста наибольшее влияние на школьников оказывают ценности их сверстников. На этом этапе информация, поступающая из школы и дома, воспринимается через призму людей одного с тобою возраста. Собственные убеждения тинейджеры подстраивают под нормы, принятые в подростковых группах. В ходе исследований, проведённых в рамках теории социализации группы (Джудит Рич Харрис) и учитывавших влияние генов, выяснилось, что долговременное влияние на личность со стороны дома и школы сводится на нет на удивление быстро.

Разве в этом виновата не школа, а друзья?

В этом виновата эволюция. Общение со сверстниками привлекает ребят, для них это сама жизнь. В эволюционной психологии есть два понятия – первичные биологические потребности и вторичные (Дэвид Сирил Гири). Социальные знания и навыки относятся к первичным биологическим потребностям, ими дети овладевают быстро и просто. В школе же обучают преимущественно вторичным биологическим потребностям, что постоянно вызывает замешательство. Например, у повторяющего таблицу умножения ученика автоматически возникает искушение отвлечься и как раз таки развить свои эмоциональные и социальные навыки вместе с одноклассниками. Во взрослом же возрасте в наличии у себя каких-то недостатков характера принято обвинять именно школу или дом, а не друзей и сверстников. Ценности, принятые внутри группы сверстников, и их противопоставление ценностям извне, являются тем механизмом, который обеспечивает передачу культурного кода в долгосрочной перспективе.

Получается, что взрослые никак и не могут воздействовать на подростков?

При формирующем оценивании всё-таки сохраняются некоторые механизмы оказания влияния на тинейджеров. Одним из них является воспитание через предметное обучение. Другими словами, учащиеся выполняют посильные задания, постоянно получают обратную связь, а затем новые посильные задания. Это положительно сказывается на развитии ребят, они ведут себя образцово и в дальнейшем так и привыкают себя вести. При другом раскладе преподаватель учитывает то, что наибольшее влияние на тинейджеров оказывают их сверстники. В таком случае учитель даёт своим ученикам больше тех заданий, которые основаны на совместной работе.

Редактор самого влиятельного британского блога на тему образования learningspy.co.uk Дэвид Дидо подчёркивает в своей книге «Делая детей умнее» большую роль знаний и предметного обучения в процессе воспитания. Он пишет о том, что глубоко образованный человек является более счастливым и здоровым, а потому и более покладистым. Также исследования подтверждают, что имеющие обширные знания люди являются гораздо более творческими личностями, они эффективнее управляют другими людьми, зарабатывают больше, живут дольше, реже становятся жертвами преступлений или, наоборот, преступниками. Знания воспитывают.

Нужны ли нам модели развития социальных навыков?

Определённо нужны, и подобные модели имеются у нас благодаря тестам профессора Эве Кикас. При помощи моделей развития довольно просто быстро выяснить, какими социальными навыками ребёнок уже обладает и какие умения он ещё должен приобрести. В зависимости от этого учитель даёт ученикам парные или групповые задания, предлагает провести проект и даёт всё более сложные задания, которые предполагают сотрудничество между учащимися.

Американский учёный Рэнди Беннет уверен в том, что если учитель и его ученики будут достаточно долго следовать принципам формирующего оценивания, то в результате выработается новая школьная культура, при которой ученики будут активными и смогут свернуть горы как самостоятельно, так и вместе со своими одноклассниками.

Учёба формирует характер, но почему она должна вызывать интерес у учащихся?

Потому, что дети по своей природе любопытны. Их интересуют новые знания. Однако очень важно, чтобы изучаемый материал был бы им по силам. Учёный-когнитивист Дэниел Уиллингем объясняет в своей книге „Why Don’t Students Like School?“ («Почему ученики не любят школу?»), что школа не нравится слабым ученикам, которым не перепрыгнуть все те пропасти, которые их заставляют перепрыгивать. Школа также не по душе сильным ученикам, которые уже давно слышали обо всём том, о чём им рассказывают педагоги.

Это означает, что программу обучения и учебные материалы нужно переделать таким образом, чтобы они предлагали очень много заданий с повышающейся степенью сложности. В то же время эти задания должны позволять ученикам конструктивно общаться между собой и учиться друг у друга, потому что именно таким образом происходит становление смелых и критически мыслящих граждан.

Рэнди Беннет советует начать говорить в классах об обществе и позволить ученикам спорить на актуальные темы. Дискуссии и дебаты не только дают новые знания, но и сглаживают отношения между школьниками, поскольку в ходе обсуждений им придётся сравнивать точки зрения различных людей, давать им свои оценки, находить аргументы в защиту собственного мнения и т.д. Также Беннет высоко ценит задания, основанные на сценариях: игры, небольшие проекты, производство видеороликов, ведение дневника и пр.

Подобный симбиоз обучения и общения, считает Беннет, является обучением, формирующим характер.