Забудьте о традиционном обучении: меньше фактов, больше понимания устройства мира!

Как привить школьникам интерес к науке, когда их связь с реальным миром становится всё слабее? Должен ли ученик уметь в мгновение ока рассчитывать длину тормозного пути? Как использовать свиное сердце в научных целях? По мнению участников дискуссии на тему науки, прошедшей в редакции «Учительской газеты», времена фактологических знаний остались позади, будущее же за умением находить связи между различными дисциплинами на нескольких языках.

В беседе с журналистом Сирье Пярисмаа приняли участие: член правления научного центра АННАА Андрес Юур, руководитель отдела популяризации науки Эстонского агентства по науке Терье Туйск, глава познавательного центра «Энергия» Криста Кеэдус и руководитель проектов Школы технологий ТТУ Mektory Кяди Каллау.

Как, по вашему мнению, обстоят дела с научным образованием в современных школах?

Терье Туйск: Совсем даже неплохо, думаю. Учебные программы позволяют учителям использовать в том числе и нетрадиционные методы обучения. С другой стороны, всегда проще преподавать по учебнику, чем использовать новые подходы и межпредметную интеграцию. Тем не менее, мир интегрирован, мы особо нигде не сталкиваемся с физикой или химией в чистом виде – все науки переплетены между собой. Давать знания, которые интегрируют предметы друг в друга, намного тяжелее. Зачастую у учителей нет соответствующей подготовки, иногда им не хватает учебных материалов, взаимного сотрудничества тоже могло бы быть больше.

Андрес Юур: По словам сотрудников отделения физики ТУ, проблема не в том, что физике обучают ненаучными методами, а скорее в том, что её пытаются преподавать как науку. Даже в гуманитарных классах. Это отвращает от предмета даже тех, кто хотели бы понять, является ли грозовой шторм обычным явлением природы или одним из её чудес.

Беда как раз в том, что в плодотворные советские времена в девятом классе начиналась подготовка будущих инженеров и учёных, которые умели рассчитывать траекторию полёта ракеты. К сожалению, эту же методику применяют и поныне. Сейчас обучают определению длины тормозного пути, хотя модель расчёта ограничена и предсказать по ней точную траекторию движения транспортного средства невозможно. Для школьных вычислений не важно, болид это «Формулы-1» или фура.

Быть может, акцент в учебной программе нужно сделать на знаниях, а не научных изысканиях? По мне так все, конечно же, могли бы быть инженерами, но вечером я и в театр хочу сходить!

Криста Кеэдус: Нам нужно много инженеров. Многие ученики основной школы, которые считают, что инженерами им не стать, тем не менее, могли бы на них выучиться, если бы их не запугали. Кажется, будто в третьей ступени основной школы произошёл переворот – предполагается, что о природных явлениях не надо больше говорить как о части повседневной жизни, их теперь описывают скорее математически.

Кяди Каллау: Когда я ходила в школу, то у меня был учительница рисования, которая не помнила, о чём она говорила на предыдущем уроке. В течение нескольких занятий она говорила о гробнице Тутанхамона. Меня это забавляло, но именно благодаря этому я сейчас хоть что-то помню о гробнице древнеегипетского фараона. Пережёвывание одной и той же темы было бы полезным, чтобы запомнилось самое главное. Но тогда должны быть и менее существенные темы, в которые стоило бы углубляться.

Терье Туйск: Целью научного образования является не обучение искусству в мгновение ока рассчитывать длину тормозного пути, а в том, чтобы дети понимали, по каким законам живёт мир и выбор между чем и чем в жизни у них есть, когда они изучают эти истины. Фактологических знаний не должно быть столь много, а вот понимание устройства мира могло бы быть глубже.

Андрус Юур: Мы получаем то, что оцениваем. Уровневые работы и госэкзамены – это инструменты, с помощью которых государство оценивает умение считать, знание символов или наличие фактологических знаний, но не то, умеет ли ребёнок объяснить, что такое радуга, откуда появляется свет и как образуются различные цвета. Тестов, проверяющих понимание фактов, у нас пока нет.

Что предпринять для исправления ситуации?

Терье Туйск: Все ученики во время обучения в школе должны написать две исследовательские работы, которые обязательны с 2011 года. Однако теорию всё чаще заменяют практические работы: ученики сколачивают табуретки или придумывают кулинарные рецепты. От изначальной идеи – обучить детей научному подходу и тому, как шаг за шагом возникают новые знания, – многие сейчас отдалились. Оно и понятно, что быть куратором работ – это дополнительная нагрузка для учителей. Потому для них проще и не столь энергозатратно курировать что угодно, но только не серьёзные научные работы.

Андрес Юур: В обществе произошли быстрые изменения. Реальная жизнь стала удобной и контакт с естественными науками ослабел. Научный центр АННАА предлагает в качестве одного из решений возможность сделать что-то своими руками. Например, собрать карманный фонарь или электросхему. Цель затеи – исключить возникновение ситуации, когда тебе 32 года и ты вдруг понимаешь, что не умеешь вкрутить лампочку или рассчитать нужный объём клея для обоев. Суровый день, когда ты впервые сталкиваешься с математикой в реальной жизни!

Призыв к учителям литературы. Может, стоит по-другому взглянуть на перечень обязательных к прочтению книг? Мы читаем в школе роман о звонаре в парижской церкви и узнаём, чем жила Франция. Быть может, полвека назад это и была единственная возможность узнать о жизни во Франции, но сейчас мы можем туда слетать. Не начать ли на уроках литературы читать книжки о том, что делать, если ребёнок отбился от рук или пошатнулось здоровье?

Криста Кеэдус: Ученики могли бы чаще оказываться в роли учителя. Они приходили бы в АННАА, препарировали бы там свиное сердце, а потом объясняли параллельному классу его анатомическое строение.

Перевёл Жан Прокошин