Учительская газета, 21 сентября 2018

НЕ СБИТЫ ЛИ У ЭСТОНИИ ПРИОРИТЕТЫ?

Тартуский университет прекратил приём студентов по специальности «сурдоперевод» в 2016 году. Соответствующую учебную программу вуз планирует полностью закрыть в 2020 году. Тем не менее, пишет Анника Полдре в «Учительской газете», в Эстонии сурдопереводчики по-прежнему нужны, поскольку язык жестов гарантирует глухим равные права при получении образования и решении бытовых проблем. Отношение же государства к новоиспечённым эмигрантам в разы более трепетное и щедрое, чем к своим слабослышащим согражданам.

Нарушение слуха является одним из самых распространённых в мире физических недостатков. В Эстонии насчитывается от 100 до 150 тысяч людей, имеющих проблемы со слухом, но не все они владеют языком жестов или являются глухими. Большинство из них либо пользуется слуховым аппаратом, либо напрягает слух, либо имеет ушной имплантат.

По данным Эстонского союза слабослышащих, в нашей стране глухими считают себя 1500 человек. Их родным языком или языком общения является язык жестов. Основное образование глухие дети получают в Таллинне и Тарту. Они также могут продолжить учёбу в некоторых училищах.

По словам директора Тартуской Хийеской школы Кристел Метса, до сих пор её коллеги изучали язык жестов по собственной инициативе или общаясь с учениками. «Другими словами, язык жестов нужно изучать в рамках учебной программы по спецпедагогике», – полагает она и добавляет, что у студентов вуза должна быть возможность приобрести дополнительную специальность сурдопереводчика в рамках какой-нибудь учебной программы на факультете педагогики.

Уловки ради выживания

Эрки Корп описал жизнь в своём учебном заведении при заступлении на должность директора Таллиннской школы Хелен в 2016 году: «Согласно государственной модели финансирования в каждом классе для глухих учеников должно учиться 12 ребят, в школе таковых 23, они распределены по семи классным комплектам, в бюджет же школы поступают средства на оказание поддержки детям и выплату зарплаты учителям из полутора, а не семи классных комплектов, т.е. государство пробивает брешь в бюджете учебного заведения в размере 100 000 евро».

В Таллиннской школе Хелен есть также гимназия, которую в июне 2016 года закончили четверо глухих учеников. По словам Корба, один из них продолжил учёбу в Тартуском университете. Осенью того же года гимназистов школы Хелен зачислили в списки учащихся Вильяндиской государственной гимназии вместо того, чтобы выделить дополнительные средства школе Хелен. Сейчас глухие учащиеся получают гимназическое образование в помещениях Таллиннской школы Хелен. Их обучают некоторые учителя этой же школы, переводят же им сурдопереводчики, получающие зарплату в Вильяндиской государственной гимназии. «Они являются учениками нашей школы в Таллинне, – поясняет директор Вильяндиской государственной гимназии Юлле Матсин, говоря о пяти учащихся из столицы. – Поскольку они родом из Таллинна, то учатся они именно там». В столице работает также сурдопереводчик, являющийся по совместительству руководителем класса для глухих ребят. Матсин уточнила, что таллинцы значатся в списках учеников Вильяндийской государственной гимназии потому, что с момента её основания в Вильянди имеется группа по обучению сурдопереводу. Как начинающие, так и продвинутые ученики питают стабильно высокий интерес к занятиям в ней.

«В нашей школе подготовка изучавших язык жестов находится не на столь высоком уровне, чтобы работать сурдопереводчиками, – считает преподаватель языка жестов Вильяндиской государственной гимназии Лийви Ильвес. – Целью является то, чтобы как можно больше людей с нормальным слухом осмеливались и умели общаться с глухими в быту».

«В Эстонии определённо есть спрос на сурдопереводчиков, которых нужно продолжать обучать, – уверена Ильвес. – Особенно требуются сурдопереводчики для учёбы, поскольку всё больше слабослышащих/глухих желают продолжить своё обучение после окончания гимназии. Государство финансирует перевод уроков на язык жестов в минимальном объёме, что утяжеляет получение глухими образования». По её мнению, при подготовке сурдопереводчиков необходимо создать возможности для прохождения уже работающими переводчиками дополнительного обучения в каком-нибудь прикладном вузе. В качестве альтернативы искусство сурдоперевода можно было бы изучать как дополнительную специальность на филологическом факультете какого-либо университета, считает Лийви Ильвес.

«В работе сурдопереводчика много нюансов и в университете останавливаются на каждом из них, – поясняет сурдопереводчик Инга Кааре. – Все тонкости носят профессионально-специализированный характер и ими невозможно овладеть на курсах или тренингах».

Кааре уточнила, что владение языком жестов не гарантирует умения переводить и вести себя в соответствии с этикой сурдопереводчика. Всему этому обучают только в университете. «Сложившаяся сейчас ситуация (прекращение приёма студентов по специальности «сурдоперевод» – Ред.) достойна осуждения, – считает она. – Надеюсь, что появится как желание, так и возможность сохранить эту специальность».

Руководитель Эстонского союза слабослышащих Кюллики Боде озвучила мнение членов правления возглавляемой ею организации: «Странно, что в статьях 2, 3 и 8 Закона о языке дано определение языка жестов, но без внимания оставлено как его развитие как языка, имеющего статус государственного, так и не предложено какой-либо альтернативы по его сохранению. Союз придерживается мнения, что учебная программа по подготовке сурдопереводчиков должна быть сохранена, а подготовка будущих кадров продолжена».

Глава Эстонского профессионального объединения сурдопереводчиков Регина Паабо выразила несогласие членов возглавляемого ею общества с закрытием учебной программы в Тартуском университете, поскольку спрос на услугу сурдоперевода большой и с годами он наверняка будет только расти. «Профессиональное объединение полагает также, что  подготовка добротных сурдопереводчиков – тема крайне важная, поскольку язык жестов требуется во всё более сложных ситуациях, – добавила Паабо. – Дополнительное обучение подходит для повышения квалификации уже имеющихся сурдопереводчиков, но никак не для подготовки новых специалистов».

«Решение о закрытии учебной программы по подготовке сурдопереводчиков вступает в противоречие со статьёй 28 Конституции, согласно которой люди с особыми потребностями находятся под особой опекой государства, – заявила член парламентской фракции Свободной партии Моника Хауканымм. – Решение о закрытии программы противоречит также конвенции ООН о правах людей с особыми потребностями, целям реформы трудоспособности и заключённым в 2013 году соглашениям между Тартуским университетом и Министерством образования и науки о несении вузом ответственности за сохранение в учебой программе эстонского языка и культуры, к коим причисляются также язык жестов и сурдоперевод».

В начале текущего года Таллиннская школа Хелен захотела присоединить часть своих глухих учеников к программе карьерного консультирования „Rajaleidja“ («Первопроходец») целового фонда Innove. Выяснилось, что Innove вообще не предлагает услугу сурдоперевода. «Если посмотреть на отношение нашего государства к въезжающим в страну эмигрантам, то для всех них находятся как синхронные переводчики, так и деньги на оплату их услуг», – с горечью констатировал директор школы Хелен Эрки Корп.

*****

КАТОЛИЦИЗМ ГОЛОВНОГО МОЗГА?

В преддверии религиозного шоу Папы Римского аж на самой главной площади Эстонии публицист Каарел Таранд напоминает читателям «Учительской газеты» о связи православной церкви с российскими спецслужбами и стереотипном отношении к мечетям в Европе как к рассадникам терроризма, а также спрашивает у фанатов католицизма, что такого полезного для нашей страны сделал их попсовый идол Франциск, что ему был выписан столь щедрый бланковый вексель?

Во вторник, 25 сентября, в Эстонию с кратким визитом прибудет Папа Римский Франциск. Принимающая сторона, конечно же, сделает всё возможное, чтобы пожилой иностранец чувствовал себя здесь как дома в течение считанных часов. Одни будут суетиться, исполняя согласно протоколу свои служебные обязанности. Другие – в том числе далёкие от веры люди – поддадутся ажиотажу по той причине, что это ведь очень важно, «что слон думает об эстонцах». Другими словами, во имя сохранения нашей государственности, а также ради повышения репутации и международного престижа Эстонии, следует трудиться не покладая рук как по ночам, так и в выходные дни.

Несмотря на то, что ни Святой Престол, ни абсолютный монарх государства-города Ватикан не может принести никакой конкретной пользы Эстонии или любой другой стране, шумная подготовка к визиту папы началась ещё в марте. С того времени помимо публикации информации организационного характера не прекращалось и бесконечное генерирование пресс-выделений нулевого содержания.

Таким вот образом религия и церковь в очередной раз вторглись в публичное информационное пространство, в котором их быть совсем не должно. Выражаясь точнее, верховные попы не преминули воспользоваться возможностью расширить сферу своего влияния и укрепить позиций своих организаций во всём обществе, особенно же среди избранных народом представителей публичной власти.

Благодать божью, чего же ещё?

По сравнению с мировыми лидерами всех других христианских конфессий Папе Римскому оказана особая честь – для проведения религиозного обряда ему предоставят парадную площадь Таллинна, где он отслужит мессу для заранее зарегистрировавшихся людей. Не стоит надеяться на то, что в ходе богослужения он глубже раскроет своё понимание мира или ознакомит публику с фундаментальными представлениями о ликвидации и без того исчезающего голода или методах борьбы с климатическими изменениями антропогенного происхождения. Вот увидите, если не в ходе мессы, то где-то в более чистом месте папа наверняка попытается поцеловать землю, а также раздать направо и налево божью благодать.

Есть в этой благодати что-то нелогичное. Если главные герои церковной мифологии вечны и нетленны, а по представлениям верующих людей души всех смертных находятся под присмотром этих бессмертных святых, то почему тогда наместникам Бога на Земле приходится вновь и вновь подтверждать молитвы паствы, словно у более ранних благословений закончился срок годности? Что, срок годности благословения папы Римского Иоанна Павла Второго, побывавшего в Таллинне 25 лет тому назад, безнадёжно истёк?

Путаницу усиливает то, что хотя патриарху Константинопольскому Варфоломею Первому во время его визита в Эстонию в 2013 году и не предоставили возможность выступить на главной площади страны, ему тем не менее удалось в ходе своего турне по стране благословить целых три острова: Кихну, Муху и Сааремаа. Местные детишки спели и сплясали для старца, а настроение было приподнятое. Но вот благословение лидера какой из христианских конфессий круче всего и какое из них будет действовать, если отношения между патриархами закончатся церковным расколом?

Быть может, своеобразные ритуалы и странные одеяния отцов церкви как раз и было бы правильнее воспринимать как отдельную отрасль шоу-бизнеса, которая по сути ничем не отличается от какого-нибудь городского марафона или мегаконцерта звезды тяжёлого рока на певческом поле. Если и отличается, то только тем, что церковное представление не хозрасчётное и бесприбыльное, а также тем, что часть публики не согласилась бы купить на него билеты за несколько десятков евро (на мессу папы билеты и не продают).

Некоторые элементы рыночной экономики у папского визита всё-таки есть – судя по информации на сайте визита, билеты продавались на молодёжную встречу, а также собирались пожертвования от состоятельных эстоноземельцев. В основном же предстоящий визит папы местное ответвление католической церкви использует как возможность запустить свои ручонки в чужие карманы. Вот и столичные власти выдали деньги на ремонт католического собора, что никак нельзя считать целевым расходованием общественных средств.

Будьте бдительны!

В связи с этим вспоминается один эпизод 18-летней давности, когда мне посчастливилось принять участие в саммите тысячелетия ООН в Нью-Йорке, где по этому случаю собрались главы 150 государств. Предпринятые меры безопасности и передвижения политиков стали причиной такого хаоса на Манхеттене, что тогдашний мэр Рудольф Джулиани потребовал в решительной форме возместить ущерб, нанесённый экономике города и его жителям.

Не знаю, раскошелились ли страны-участницы саммита или ООН, но принцип понятен и такой же требовательности стоило бы ждать и от мэра Таллинна. Тем более, что главы государств уполномочены принимать решения, влияющие на будущее мира и всего человечества, то есть их действия могут принести реальную пользу. Однако этого же самого нельзя сказать о главах церквей, выступай они хоть каждый по отдельности, хоть единым хором.

В случае с папским представлением темы для размышлений появляются в связи с ещё парочкой проблем. При конституционном равенстве всех конфессий отношение общества ко всем церквям тоже должно было бы быть равным. Тем не менее, нам известно, что компетентные лица связывают управляемую из Москвы православную церковь с работой на российские спецслужбы, а мусульманские мечети по всей Европе считаются рассадниками терроризма. Так что же даёт основание для выписывания по каким-то благородным и честным мотивам бланкового векселя католической церкви?

Во-вторых, пускай отношение взрослых людей к вере продолжает оставаться их собственным делом, но церкви всегда были ловцами душ несовершеннолетних, не гнушавшимися использовать в своих интересах в том числе и систему образования. У нас сейчас на повестке дня очень активно стоит вопрос о негативном влиянии учёбы в русскоязычной общеобразовательной школе на способность молодёжи справляться в будущем. Так какая же разница между русскоязычностью и богоугодностью, которые пестуются с помощью сети т.н. христианских школ, если общеобразовательные учебные учреждения должны быть едины на основе знаний и доказательств?

Папский перформанс таки состоится, но давайте сохранять бдительность в отношении того, что будет после шоу – церковные дела должны как можно быстрее переехать обратно в приватную сферу, чтобы не обременять публичное пространство ни пресс-выделениями, ни финансовыми расходами.

*****

ЧТО ДЕЛАТЬ С ДЕТЬМИ ИЗ ГРУППЫ РИСКА?

Как родителям уберечь детей от рискованного поведения? Как взрослым вести себя с неисправимыми хулиганами? Что может сделать полиция для профилактики насилия или обуздания обозлённой на жизнь молодёжи? Тийна Ваппер собрала для читателей «Учительской газеты» рекомендации профессионалов по этой невероятно актуальной сейчас в Эстонии теме.

Марина Паддар, долгое время проработавшая в должности капитана полиции и главы профилактической службы Лыунаской префектуры, более 30 лет занималась решением проблем несовершеннолетних правонарушителей и их семей. С сентября прошлого года она работает социальным педагогом в Кырвекюлаской основной школе.

Г-жа Паддар, у вас очень богатый опыт работы с проблемными подростками. По вашему мнению, почему молодёжное насилие достигло своей кульминации к концу этого лета?

Серьёзные стычки между различными группами молодых людей происходят в каком-нибудь регионе Эстонии через каждые четыре-пять лет. Когда дело доходит до вмешательства полиции и принятия ею мер, то это уже разгребание последствий и попытка уберечь подростков от наихудшего сценария развития событий. Гораздо более серьёзная тема – это профилактика рискованного поведения и выяснение причин доведения ситуации до крайности.

Было ли ошибкой ликвидация комиссии по делам несовершеннолетних?

По-моему, это решение было преждевременным, при том что специалистов по защите прав детей не хватает. В Эстонии достаточно регионов, в которых родители проблемных подростков и работники по защите детей чувствуют себя беспомощными. В итоге страдают дети, с поведением которых невозможно и даже нельзя мириться.

По своему опыту могу сказать, что не ходившие в школу дети стали её посещать после того, как учебное заведение подавало касающееся их ходатайство в комиссию по делам несовершеннолетних. Хотим мы того или нет, но иногда бывает полезен страх, который ведёт вперёд. Комиссия по делам несовершеннолетних была за то, чтобы причинённый ущерб был возмещён, чтобы поссорившиеся подростки помирились и чтобы лицо, купившее или предложившее несовершеннолетнему алкоголь, было выявлено. Эстония обходилась без подобных комиссий последних 20 лет, теперь же они созданы поспешно заново, поскольку пришло понимание ошибочности былого решения.

Согласны ли вы с мнением, что с ребёнком надо договариваться по-хорошему, нежели по-плохому?

По-хорошему как раз и нужно, да вот только тяжелее всего сделать так, чтобы ребёнок относился к наложенной на него обязанности не как к принуждению, а как к решению проблемы. Чтобы молодёжь не шаталась праздно по городу и не наводила шороха на людей, ей надо предоставить возможность чем-то заниматься и создавать что-то интересное. Молодой человек будет беречь и защищать только то, что создал своими руками. Я вспоминаю молодёжный лагерь для проблемных подростков, в котором на протяжении более двух месяцев работали рука об руку 35 парней переходного возраста. Вместе с ними мы приводили в порядок дорожки на кладбище Раади в Тарту. Не успели они ликвидировать одну большую кучу мусора, как одна пожилая пара высыпала на только что очищенную тропинку мусор из пластикового пакета. Парни сникли и спросили у меня, что делать. Посоветовала им вежливо поговорить со стариками. Они и пошли к ним с текстом, что, мол, простите, конечно, но мы тут всё убрали. Показали на контейнеры, куда выбрасывать мусор. Пара явно смутилась и прибрала за собой.

Иногда приходится быть очень конкретной. Работая в молодёжной полиции, мне не раз приходилось сопровождать детей до дверей школы. Одного мальчика я отводила в школу каждое утро на протяжении трёх с половиной месяцев. Я забирала его у мамы, брала за руку и доводила до кабинета завуча, чтобы у него вообще возникла привычка посещать школу, а также чувство, что у него всё получается. Быть строгим можно и в мягкой форме. Не нужно повышать голос или раздавать приказы, глядя сверху вниз. Многое зависит от тона общения. Если родитель жалуется, что он ничего не может поделать, поскольку ребёнок его не слушается и не идёт в школу, то ребёнок понимает его буквально: мама не верит в меня, она думает, что я не пойду в школу, что я не справлюсь, потому я и не хожу туда. Если же ребёнку повторять, что он молодец, что он будет посещать школу и закончит класс, то посыл будет совсем другим – мама верит в меня и я справлюсь. На вопрос социального педагога «Ты ведь не хочешь с нами разговаривать?» ребёнок и ответит: «Нет, не хочу!». Ребёнку нужно сказать, что его мнение при принятии решения очень важно. Тогда он и заговорит.

Всем ли детям можно помочь?

За долгие годы моей работы в полиции пару раз приходилось сталкиваться с десятилетним ребёнком, который был настолько пропитан ложными ценностями, что поделать с этим было уже нечего. Даже если сам ребёнок захотел бы покинуть этот замкнутый круг, то лживая домашняя обстановка будет и далее продолжать оказывать на него влияние. Неделиктоспособного ребёнка принуждают к воровству или берут его с собой на кражу, потом украденный им товар продают, и он видит, что в жизни всё так и происходит. Других примеров для подражания у него ведь нет. Если у защитника прав детей недостаточно законных оснований для изъятия этого ребёнка из семьи, то для его спасения следует принять очень радикальное решение – отправить его в спецшколу.

Насколько хорошим решением является отправка ребёнка в спецшколу?

Для некоторых детей подобная мера является даже лучшим вариантом, чем та жизнь, которую он наблюдает в кругу семьи. Мне многие дети признавались потом в том, что это было единственно правильное решение – быть отправленным комиссией по делам несовершеннолетних в спецшколу. В противном случае могло бы произойти нечто гораздо более худшее. Тем не менее, эстонская система спецшкол нуждается в реорганизации. Дети, с которыми не справляются родители, а также дети, направленные решением суда в спецшколу, не должны учиться под одной крышей. Школы должны быть различной степени строгости. В первую очередь, нужны закрытые учебные заведения со строгой дисциплиной, в которые направлялись бы маленькие Маугли: они всегда выходили за пределы дозволенного, вели себя самоуничтожительным образом, совершали серьёзные правонарушения и потому им требуется время для того, чтобы успокоиться. Затем требуются школы с более либеральным режимом, а также заведения наподобие детской деревни SOS, в которых жили бы порядка десяти воспитанников и двух воспитателей. Эти школы могли бы быть поменьше, чтобы была возможность заниматься индивидуально и предлагать терапию, поскольку попавшие в спецшколу ребята испытали много боли.

Как можно повлиять на ребёнка, когда его семья отказывается сотрудничать?

Даже если у ребёнка есть только один взрослый человек, которому он доверяет и который его поддерживает – будь то классный руководитель, опорное лицо или молодёжный работник, – то это великое дело.

Чем школа может помочь таким ученикам?

В прошлом учебном году мне как социальному педагогу приходилось решать множество проблем, начиная с издевательств, травли и драк, и заканчивая очень даже серьёзными инцидентами. Весь учебный год нам удалось прожить так, что в полицию с заявлением ни разу не приходилось обращаться ни школе, ни родителям – все проблемы были решены внутри учебного заведения. Решение проблемы следует находить максимально быстро. Другой вопрос, что социальных программ для детей не хватает, а очереди на приём к психологу и психиатру растянуты на несколько месяцев. Спрос на услуги этих специалистов гораздо больше.

Как изменить отношение и манеру поведения ребёнка?

Я являюсь ещё и помощником полицейского. Вместе с коллегой мы организовываем несколькодневные проектные лагеря под названием «Не бойся быть самим собой», куда направляют совершивших правонарушение детей. Время пребывания ребят в лагере наполнено интересными занятиями, в ходе которых они учатся самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность. Важно показать ребёнку, что в жизни всегда есть альтернативные возможности. Это его выбор – соучаствовать в краже, пить алкоголь, курить или сказать всему этому «нет». Занятия в лагере должны быть тщательно продуманы, потому как просто совместное времяпрепровождение результатов не даёт. Конечно же, ни один лагерь не способен сотворить чудо, но мы по крайней мере можем заставить ребят думать о последствиях их действий.

Многие родители не умеют себя поставить

К сожалению, это так. Нельзя же ведь принять сегодня какое-то решение, а завтра его изменить. Прежде, чем что-либо сказать, надо подумать. Если же что-то было уже озвучено, то так тому и быть. В лагере ребята иногда рассказывают сидя у костра, как они манипулируют родителями. Если отец или мать сажают их под домашний арест, то они начинают ныть, отказываются от еды, хлопают дверями, надувают от недовольства губы и хнычут до тех пор, пока родители не сдадутся. Ребёнок должен знать, что решение не будет изменено. В противном случае у него сформируются неправильные убеждения. Установка границ и правил свидетельствует о неравнодушии родителей по отношению к своим детям.

В последнее время то и дело пишут о том, что родители не справляются со своими детьми. Что с родителями не так?

Ходили ли вы в последнее время куда-нибудь ужинать и видели ли вы, как семья собирается за одним столом? Все уткнулись в телефоны. Дети дёргают родителей за рукав, но те не реагируют. Общения, тёплой атмосферы, радости от совместной трапезы и времяпрепровождения нет. Многие дети растут сами по себе, а не рядом с родителями. Восхищаюсь семьями, в которых все ходят вместе в поход, строят избушки и читают детям книги, рассуждают с ними о жизни, а также передают им по наследству ценности, на которые они смогут опереться в будущем.

Что, по вашему мнению, следует предпринять в первую очередь для оказания помощи детям из группы риска?

Во-первых, нужно в несколько раз увеличить количество работников по защите детей, чтобы были ресурсы для оказания поддержки нуждающимся в помощи семьям. Во-вторых, необходимо увеличить количество работников с молодёжью на улице, которые занимали бы детей там, где они бывают. Мы не можем прогонять подростков отовсюду, провоцируя возникновение у них чувства непринадлежности ни к чему. В-третьих, для детей из группы риска нужно открыть больше маленьких школ различной степени строгости.

*****

КАК ОБУЧИТЬ РУССКИХ ЭСТОНСКОМУ ЗА ДВА ГОДА ВМЕСТО ДВАДЦАТИ?

Пярнуский центр профессионально-технического образования организует для русскоязычной молодёжи дополнительное обучение эстонскому языку. Какими приёмами пользуются на юго-западе нашей страны, чтобы не в течение десятилетий, а в ускоренном порядке обучить русских студентов государственному языку? Об этом в «Учительской газете» пишет журналист Анника Полдре.

Весной прошлого года шестеро бывших выпускников русскоязычной Таммсаареской основной школы в Пярну – пятеро юношей и одна девушка, – закончили первый курс поварского отделения Пярнуского центра профтехобразования. В минувшем году их учебный год начался уже в августе с курсов интенсивного изучения языка. Тогда они впервые и увидели организовавшего их преподавателя Хейли Вястрик.

Центр уже четвёртый год подряд предлагает учившимся в русской школе ребятам освежить свой наверняка подзабытый за лето эстонский. «Начинающаяся с 1 сентября учёба на эстонском языке не так уж и легка для них», – считает учительница Вястрик.

Интенсивное изучение эстонского перед началом учебного года

40-часовой интенсивный курс эстонского языка подразумевает каждодневные активные занятия в течение двух с половиной часов.

Студентка Майя Глинских признаётся, что поначалу было тяжело, поскольку она понимала далеко не всё.

По мнению Хейли Вястрик, учёба в общеобразовательной школе во многом отличается от занятий в училище. «Здесь учебные дни ещё длиннее, а темп ускоренный, – поясняет она. – Сначала учащимся может показаться, что преподаватели говорят слишком быстро. Учебные материалы для всех только на эстонском языке. К концу дня голова у некоторых может стать тяжёлой от учёбы. Тем не менее, ни один из русскоговорящих студентов второго курса не прервал обучение».

К окончанию училища студентам нужно будет сдать квалификационный экзамен и провести презентацию своих блюд на эстонском языке. Отчёты по практике составляются и защищаются тоже на государственном языке.

По словам студента Кирилла Дубровского, его друг не владеет русским языком и потому они общаются только на эстонском. Также учительница советует всем своим ученикам смотреть и слушать эстоноязычные теле- и радиопередачи. По словам студентов, при возникновении необходимости что-либо перевести они чаще всего обращаются к сайту Института эстонского языка.

Программа дополнительного изучения языка

Помимо успешно начавшихся курсов интенсивного изучения государственного языка Пярнуский центр профессионально-технического образования участвует также в программе PRÕM («Дополнительное языковое обучение в училищах и вузах»). Она предоставляет молодым людям возможность не только участвовать в занятиях по языку, но и посещать различные культурные мероприятия и ездить на экскурсии с целью расширения кругозора и повышения уровня владения эстонским языком.

Подготовка и реализация столь долгосрочного и разностороннего проекта требует дополнительных усилий со стороны как преподавателей, так и студентов. Новый проект, который вероятнее всего начнётся совсем скоро и закончится в декабре, позволит студентам училища съездить на Сааремаа и юг страны. «Эстония им знакома, но они очень мало по ней путешествовали», – констатирует инициатор проекта Хейли Вястрик.

Кроме студентов второго курса, в проекте примут участие 12 первокурсников, а также русско- и эстоноязычные студенты старшего курса. Если посещения театров и различные поездки организуют только для студентов из отделения по обслуживанию, то на курс интенсивного изучения эстонского языка приглашают всех поступающих в техникум вне зависимости от их специальности.

Перевёл Жан Прокошин