Учительская газета, 3 ноября 2017

ГИБРИДНОЕ ОЦЕНИВАНИЕ – ЗАЛОГ УСПЕХА ШКОЛЫ

В то время как тартуские школы повально переходят на формирующее оценивание прикладных предметов, Таллиннская реальная школа предпочла гибридный подход – безоценочное комментирование успеваемости комбинируется в самом успешном общеобразовательном учебном заведении Эстонии с выставлением оценок, подсчитывания количества ошибок и прописывания суммы баллов, например, за уровневую работу или тест.

Основной признак формирующего оценивания – это письменное комментирование успеваемости учеников вместо выставления им привычных оценок. Райво Юурак пишет в «Учительской газете», что былые сомнения в целесообразности нововведения к настоящему времени полностью развеялись. Преподаватели математики Реальной школы Рийн Саар и Хелли Юурма, а также учительница начальных классов и завуч Кати Курим рассказали журналисту издания о восьмилетнем опыте применения формирующего оценивания и его влиянии на переоценку процесса обучения.

Идею подкинул директор

Кати Курим вспоминает, что девять лет назад мысль отказаться от классических отметок пришла в голову тогдашнему директору Гуннару Полма. Начать решили прямо с первых классов, ознакомившись перед этим с опытом других школ. Увиденное произвело впечатление, однако показалось слишком уж гуманитарным для школы с уклоном на реальные дисциплины. Стремление конкретизировать критерии оценивания привело к выработке собственной системы, появившейся в результате долгих дискуссий, многочисленных обменов опытом и бесконечных споров.

Кати Курим: «Под формирующим оцениванием подразумевают обучение без отметок, отмечая при этом, что их заменителем является позитивная обратная связь. Мы не настолько мягкие. В начальных классах мы и вправду не ставим отметок, зато прописываем количество баллов или ошибок. Начиная с пятого класса к вербальному оцениванию добавляются также отметки по десятибалльной шкале. Мы не намекаем ученикам, что если бы они упражнялись дома чуть больше, то на уроках им было бы легче. Мы конкретны: не умеешь – подучись! Не помнишь таблицу умножения – повтори! Без лишних слов. Это «фишка» реальной школы. В жизни будут как успехи, так и провалы, и потому ребенок должен научиться справляться с обеими крайностями уже в школе.

Отметка – не главное

Кати Курим вспоминает, как переходя восемь лет назад на формирующее оценивание, она думала, что придется поменять лишь систему выставления оценок. Однако в ходе работы выяснилось, что менять придется весь процесс обучения.

Как же за последние восемь лет в Реальной школе поменялась система оценивания? Почему наряду с формирующим оцениванием в ней не отказались от выставления традиционных отметок? Кати Курим, Рийн Саар и Хелли Юурма поясняют это на конкретных примерах.

При оценивании результативности учебы ученикам в качестве обратной связи ставят следующие буквы: «З» означает «знаю, умею использовать», «Д» – «должен ещё подучить» и «У» – «умение не приобретено».

Самооценивание. Оценку своей работе дает, прежде всего, сам ученик, исходя при этом из успеваемости. Даже в ведомости каждый предмет расписан как результат учебы, оценку которой («З», «Д» или «У») помимо учителя дает и сам ученик.

Оценивание друг друга. Зачастую ученики сами оценивают друг друга во время парной или групповой работы, обосновывая свою отметку.

Комментарии. Начиная с пятого класса более серьезные работы оцениваются по десятибалльной шкале, но к каждой оценке приписывается комментарий со стороны учителя. Таким образом ученик узнает, все ли в порядке, есть ли проблемы и на что ему следует обратить внимание.

Зачетные баллы. При написании итоговых уровневых работ прописывается также сумма баллов. Если ученик получает лишь 70 баллов из ста, однако улучшает свой былой результат, то к набранным пунктам приписывается одобрительный отзыв.

Очевидно, что как учеба, так и оценивание стали гораздо основательнее. Оценивание, ориентированное на результат, в сочетании с учительскими комментариями заставляет учеников тщательнее анализировать свои ошибки.

Ученик не боится уроков

Наверняка кто-то из читателей помнит, с каким ужасом шел когда-то на урок математики его одноклассник. Там ведь можно было получить плохую оценку всего лишь за пару небольших ошибок. Учитель математики Хелли Юурма уверяет, что при формирующем оценивании отметка не является пугалом, внушающим школьнику страх. Оценка не воспринимается как наказание. Юурма подчеркивает, что отсутствие страха – самый большой плюс формирующего оценивания, потому что расслабленная атмосфера способствует учебе. Если ребенок чего-то не знает и боится расстроить этим своих родителей, то учитель говорит ему: «Не расстраивайся, что пока не умеешь, мы ведь только учимся».

Учиться на ошибках – это нормально

По мнению учителя математики Рийн Саар, существенным преимуществом формирующего оценивания является возможность учиться на ошибках. «Помню со школьных лет контрольную работу, за которую получила тройку с двумя минусами, и это несмотря на то, что недоделанной осталась лишь незначительная часть работы, – поясняет Саар. – Очень хотелось узнать, какую такую грубейшую ошибку я допустила, что оценку настолько занизили, но тогда ничего не объясняли. Теперь, обучая своих учеников, я всегда отмечаю в конце работы, в каких местах были допущены самые большие ошибки и на что надо бы обратить внимание в дальнейшем. Ученики должны понять, что учиться на своих ошибках – это нормально».

В большинстве случаев Рийн Саар анализирует ошибки вместе со всем классом, дабы убедиться, что ученики их все-таки поняли. Она не позволяет ребятам переписывать работы без предварительного анализа ранее допущенных ошибок. Это важно, потому что в математике всё, что изучают в начальных классах и основной школе, пригождается не только в гимназии, но и в вузе.

Собственные цели учеников

Кати Курим: «В случае с формирующим оцениванием для меня важно, чтобы каждый ученик ставил перед собой цели сам. Этому их надо, конечно же, научить. Например, в начальных классах мы рассказываем учащимся, чему и как мы учимся. Чем младше ребенок, тем проще нужно пояснять. Новый дневник для 1-4-х классов, придуманный самой школой, позволяет ученикам подводить в пятницу итоги минувшей недели и ставить цели на следующую. Таким образом дети приучаются к постановке целей, и это не обязательно должно быть связано с успеваемостью. Например, один ученик поставил перед собой задачу – в этом месяце я не мешаю вести урок».

Личная ответственность ученика

Кати Курим: «Раньше было так, что когда ребенок возвращался домой с плохо написанной контрольной работой, то родитель писал учителю и спрашивал, почему столь низкая оценка. За успеваемость ребенка как будто отвечал родитель. При формирующем оценивании мы предлагаем ученику проанализировать причины собственных удач или неудач, иногда даже по нескольку раз. После написания контрольной по математике ученик сам отмечает в конце работы, насколько успешно он усвоил тему и почему. Таким образом, школьник несколько раз обдумывает сделанное, а также свои сильные и слабые стороны. Лишь после этого свою оценку дает учитель. Когда преподаватель возвращает учащимся исправленные работы, начинается их анализ. Ученики могут задать вопросы, которые касаются оценивания. После этого ребята приходят с контрольными работами домой и объясняют родителям, что они написали правильно, а что следовало бы подучить. У родителей лишь поддерживающая роль.

Если ребенок не в состоянии объяснить ошибки родителям, он обращается за помощью к учителю. После осознания пробелов в знаниях ребенок снова рассказывает о них своим родителям. Таким образом он несколько раз учится объяснять математические закономерности. Ради приучения детей к самостоятельной ответственности Кати Курим и Рийн Саар приняли решение выставлять в э-школе оценки за контрольные работы только после того, как дети проанализируют их дома вместе со своими родителями.

Что формирующее оценивание дает ученикам?

Рийн Саар: «У учеников улучшилось умение выражать свои мысли и анализировать, поскольку им приходится выявлять сильные и слабые стороны своих работ, объяснять родителям, что было написано правильно и неправильно, а также очень убедительно аргументировать свое мнение при оценивании работ одноклассников.

Кати Курим: «За последние восемь лет я не видела ни одного ученика, который ревел бы из-за своей успеваемости. Аналитические способности учеников действительно улучшились. Когда моему собственному ребенку-второкласснику не удавалась какая-то работа, то я видела, что он хоть и рассчитывал получить больше баллов и потому расстроился, зато умел адекватно анализировать причины неудачи и пояснить, что стоит подучить.

Некоторые учителя побаиваются, что если не ставить двоек, то дети не будут учиться. Это весьма распространенное мнение, озвучиваемое на курсах повышения квалификации. Если учитель верит в то, что страх получить двойку заставит ребенка учиться, то он должен посмотреть в зеркало и спросить у себя «Что на картинке не так?».

Отдельная тема – это, конечно же, дети, которые на самом деле не хотят напрягаться. С ними мы занимаемся так же, как и в других школах: беседуем с учеником и его родителями, оказываем помощь в учебе и пр. Мы не ждем, пока наличие проблем отразится в ведомости, а приступаем к их решению как можно раньше.

Но формирующее оценивание отнимает ведь кучу времени!

Это утверждают почти на каждых курсах повышения квалификации. Учителя же Реальной школы говорят, что с каждым годом на написание письменных комментариев будет уходить все меньше времени, если подходить к этому творчески. В качестве примера они привели несколько способов экономии сил.

«З», «Д», «У». Учитель оценивает работу ученика, используя лаконичные «З», «Д» или «У» вместо написания «знаешь, понимаешь, умеешь использовать» и т.д. Подобных букв может использоваться несколько.

Исправление работ одноклассников. Например, в группе из пяти человек ученики обоснованно и справедливо оценивают работы друг друга. Друзьям поблажки не делаются.

Обучение друг друга. Некоторые ученики всегда выполняют свою работу быстрее других. В Реальной школе самые шустрые помогают более медленным. Кому нужна помощь при решении задачи, тот просто поднимает руку, и более смышленый ученик сразу приходит на помощь замешкавшемуся однокласснику.

Сотрудничество учителей. Учителя параллельных классов делятся контрольными работами и прочими материалами, которые они сами и разработали. Это существенно экономит силы преподавателей: время подготовки к урокам сокращается, чтобы можно было сконцентрироваться на оценивании и поддержке учеников.

Excel. Рийн Саар вспоминает, как после внедрения формирующего оценивания она в течение первого года суммировала баллы за контрольные работы и подсчитывала проценты на калькуляторе. Теперь же программа Excel выполняет эту работу за секунду. Если же ввести в таблицу Excel буквы «З», «Д» и «У», то при помощи формул можно сгенерировать письменные комментарии к работам. К тому же, Excel дает быстрый обзор успеваемости как отдельного ученика, так и всего класса. В компьютерной программе можно также быстро сравнить нынешние результаты учебы с былыми, чтобы выявить основные пробелы в знаниях учеников.

Дополнительные материалы по теме:

Оценивание, способствующее учебе – сборник статей
http://www.curriculum.ut.ee/sites/default/files/ht/oppimist_toetav_hindamine_kokkui.pdf

Датский опыт обучения без отметок
https://www.postimees.ee/460268/kuidas-saada-hakkama-hinnete-ja-koolikatseteta

Профессиональное обучение и оценивание
http://www.assessmentforlearning.edu.au/default.asp?id=912

*****

КААРЕЛ ТАРАНД: УЕЗДЫ СГИНУЛИ НАВСЕГДА

За последние месяцы Каарел Таранд не раз обращался к своим ученым друзьям с вопросом, что с нового года будет называться уездом, т.е. каково будет определение и смысл этого понятия. Публицист недоумевает на страницах «Учительской газеты», каким образом люди отныне будут понимать, что покинули одно культурное пространство и попали в другую ячейку идентичности.

Никто не смог мне ответить. Дорожные указатели на шоссе какое-то время наверняка еще постоят. Тем не менее, вместе с упразднением со стороны государства уездных управ канут в лету и четкие физические границы вкупе с некоторой видимой деятельностью, как то раздача всяческих призов и премий, организация мероприятий или ежедневное использование уездных брендов и символики.

Сформулированные парламентом и правительством правовые акты и пояснительные записки, на основании которых разделение страны на уезды и было отменено, не предлагают никаких идей относительно того, каким образом люди, до сих пор идентифицировавшие себя как жители уездов, должны воспринять новую реальность или переформатировать свое мышление. Не думаю, что жители уездов составляют большинство населения Эстонии, однако кабинет министров не может оставить без внимания даже меньшинство.

Жители больших городов, как правило, не считают, что живут в уездах, что бы там в почтовом адресе не было написано. Ну не считают таллинцы связанными себя с Харьюмаа, и точно так же думают тартусцы, нарвитяне и пярнусцы. Диалектные территории с ярко выраженной местной идентичностью, которые для поддержания своей деятельности основали институты культуры или сотрудничали в сфере туризма, не совпадают с прежними уездными границами ни в Мульгимаа, ни на юго-востоке страны.

Нарисованная идентичность

Когда почти 20 лет назад тогдашнее правительство пыталось инициировать административно-территориальную реформу, в качестве одного из вариантов рассматривалось преобразование уездов в единицы местного самоуправления таким образом, чтобы каждый уезд стал волостью. Что с того, что т.н. уезды представляли собой лишь доставшиеся нам в наследие от ЭССР районы. Теперь кажется очевидным, что это было насилием над Вырумаа, Вирумаа и Тартумаа. О хаосе на юге Харьюмаа даже речи нет.

Уездные управы, в которых чиновники чувствовали угрозу со стороны планов правительства, стали, разумеется, оказывать сопротивление. Например, Йыгеваская уездная управа даже провела опрос, в ходе которого выяснилось, что в отделенной во время оккупации от Тартумаа северной части будто бы возникла своеобразная йыгевамааская идентичность. Однако ничего из этой затеи не вышло. Идентичность не является чем-то таким, что правительство могло бы ввести или отменить при помощи одного только начертания линий на карте.

Я не в курсе, по чьей инициативе в версию Закона об административно-территориальном устройстве Эстонии, который вступает в силу со следующего года, добавили статью 2, часть 2, гласящую следующее: «На основании закона в уезде государственное административное управление осуществляют ответственный за эту сферу министр и правительственные учреждения». Ну это же явный самообман. Уже на протяжении долгих лет при организации сфер управления многих министерств не исходили из границ уездов. У полиции префектуры, у сил обороны – военные округи. У эстонской сети больниц нет ничего общего с уездами, а Департамент окружающей среды вообще поделил страну на три региона. При все более увеличивающемся количестве электронных услуг границы уездов полностью обессмысливаются. Так зачем прописывать в законе, что министерства ведут свою деятельность в уездах, если они этого не делают?

Нехай они сгинут

Действительно, есть еще структуры, основанные на принципе разделения по уездам. Например, в структуру фонда «Капитал культуры Эстонии» по-прежнему входит 15 уездных экспертных групп, которые при распределении дотации должны руководствоваться тем, в каких уездах ходатайствующие ведут свою деятельность. Если новые и более мощные самоуправления решат в пользу ведения добровольной совместной деятельности, к примеру, по принципу центров притяжения, а не согласно былым границам уездов, то уездный принцип от «Капитала культуры» может совсем скоро приказать долго жить. Примеров отставания от времени наверняка найдется в каждой сфере деятельности публичной власти.

Если в представлении граждан уезд перестанет быть единицей с четкими границами, которую что-то или кто-то представляет и с которой гражданин делопроизводственно как-то связан, то есть риск, что вскоре уезд станет полузабытым понятием, а потом и вовсе исчезнет из оборота. Люди будут вести дела с городом или волостью, в ратуше или волостном правлении, но не в уезде или уездной управе. С границами уездов случится то же, что и с границами ливонских и эстляндских губерний, о былом существовании и местонахождении которых нам всем весной так забавно при помощи массового похода в честь столетия Эстонской Республики и напомнили.

В долгосрочной перспективе у понятия «уезд» не будет даже такого будущего, как у мызы, которая когда-то была экономической и административной единицей с четкими границами. Сейчас же мы в основном называем мызой господскую усадьбу (отреставрированную или в развалинах) вместе с прилегающим к ней парком и осколками дворянских преданий. Тяжело себе представить, как когда-то в будущем мы с гордостью укажем в центре города на обветшалое административное здание, что смотри, мол, это развалины уезда, в котором правил всемогущий старейшина.

Да нехай они сгинут, эти уезды, если им суждено сгинуть. Однако разумно было бы довести дело разом до конца. Сейчас законодатели остановились на полпути. Лишившееся смысла понятие фигурирует еще во многих законах. Особенно же рельефно, например, в Законе о планировании, согласно которому одной из центральных тем продолжает оставаться  уездное планирование.

Каков может быть смысл уездного планирования, к примеру, в Пылваском уезде, сократившемся до трех самоуправлений?  А может, стоит заняться уездным планированием в Рапласком уезде, северная часть которого (когдатошние волости Харьюмаа) уже давно попали под сферу влияния Таллинна? В этом нет необходимости, но если того требует закон, то наверняка все будет.

А будет проведена пустая работа, потому как государственная центральная власть в очередной раз произвела лишь половину расчетов. С каким бы рвением не исполнялись законы, это не вернет нам уезды, как весна возвращает в Эстонию перелетных птиц. Уезды сгинули навсегда.

*****

ОБ АДАПТАЦИИ ДЕТЕЙ МИГРАНТОВ В ШКОЛАХ ЭСТОНИИ

Все чаще в школах по всей Эстонии к учебе приступают дети мигрантов из третьих стран, беженцев и ходатайствующих об убежище. Проживание в Эстонии в течение менее трех лет автоматически присваивает им статус вновь прибывших иммигрантов. Недостаточное понимание местной культуры может приводить к возникновению проблем. Некоторые исследователи изучали готовность школ к приему учеников с другим родным языком и культурным багажом, однако мало кто спрашивал у самих иммигрантов, как им удалось адаптироваться к новым для них реалиям.

«Учительская газета» пишет о том, что спецпедагогу и консультанту Кати Кюмник приходится сталкиваться в своей работе с вопросами интеграции новоявленных иммигрантов, и поэтому исследованием именно этой темы она как магистрант весной этого года и занялась. Кюмник проинтервьюировала восьмерых иммигрантов в возрасте от 8 до 16 лет, приехавших из Албании, Грузии, Ирана и Украины и проживших в Эстонии в течение 6-19 месяцев.

Различные школьные культуры

Если иммигрант прибывает в Эстонию из экзотичной страны, то предполагается, что его культурный бэкграунд существенно отличается от нашего. От прибывающих из Европы больших культурных различий не ожидают. В каждой стране жизненный уклад и школьная культура все же отличаются друг от друга, что может привести к конфликтам. Например, ученик из Албании поведал, что у него на родине учителя на уроке курят, пьют кофе и постоянно пользуются телефоном. Здесь же он с этим не сталкивается. В его родной школе не было гардероба – вместо этого в классе были крючки для одежды. В Эстонии ему приходится пользоваться сменной обувью, в то время как в Албании за этим особо не следят.

Кроме того, что дети иммигрантов должны адаптироваться к новому культурному пространству, им приходится привыкать и к новой школьной системе. В течение первого учебного дня в Эстонии иммигрантами овладевали разные чувства. Одни испытывали страх, в то время как другим день казался чудесным из-за возможности поиграть. В каком-то смысле 1 сентября был для всех вновь прибывших днем хаотичным. При возможности к иммигранту «прикрепляли» опорного ученика, способного смягчить процесс адаптации – так иностранец чувствовал себя нужным.

Учебные программы школ, как и уровень преподавания в них, в разных странах разные. Ученика иностранного происхождения направляют в класс, учитывая его возраст и уже пройденный школьный путь. Зачастую у прибывающих в Эстонию отсутствуют документы о полученном школьном образовании. Принимающим таких учеников школам приходится верить на слово заверениям родителей о посещении детьми школы и окончания определенного класса. При дальнейшем получении образования таким учащимся идет только на пользу, когда их отправляют в класс на год моложе, потому что тогда они могут сосредоточиться в основном на изучении языка.

Самой большой и предсказуемой трудностью для иммигрантов является местный язык, которым они только начинают овладевать. Ученик может замкнуться в себе и очень мало говорить. Возникнет т.н. период молчания, на протяжении которого ребенок не общается, но в то же время усваивает знания. Написание букв особенно тяжело дается тем, кто родом из страны, в которой не используют латинский алфавит. Арабам приходится учиться писать слева направо, причем как на уроках математики, так и эстонского языка.

Впечатления самих иммигрантов

Вновь прибывшие иммигранты чувствуют себя в школах Эстонии, как правило, хорошо, и посещают их с удовольствием. Им импонируют конкретные правила и внутренний распорядок. Приходя в школу, они сначала не сразу понимают все «правила игры». Если же их постоянно с ними знакомить и требовать посильного участия, то со временем они становятся для них точками опоры, уравнивающими их с другими учениками и позволяющими чувствовать себя в большей безопасности. Объем домашних заданий дети сочли посильным. (Учителя в Эстонии добрые, много не задают. В другой школе, там задавали много. Например, пересказать одну страницу текста в формате А4. А тут такого не требуют.)

У иммигрантов могут быть проблемы с нахождением класса, привыканием к новым правилам и успеванием по утрам на автобус. Они рассказали об отличиях Эстонии от страны своего происхождения. Основным отличием они посчитали другую природу: разницу в размере стран, климате и рельефе. (В Эстонии холодно, а в Албании тепло. Эстония большая, а Албания маленькая.) Как правило, иммигранты не касались политической обстановки, однако выходец из Украины акцентировал внимание именно на этом. (В Эстонии мир, Украина же охвачена войной.)

При адаптации иммигрантов большую роль играют учителя и одноклассники. Недостаточные социальные связи влияют на настроение и мотивацию учеников. Друзья – это те, кто помогут в случае возникновения проблем и с кем вместе проводят время как в школе, так и после нее. Все опрошенные преимущественно ладили со своими одноклассниками. (Они помогают мне, а не так, что ты из Албании, и сиди тут. Так не бывало и это так здорово! Мне нравится.)

В школах Эстонии занимаются травлей, и иммигранты могут стать удобной мишенью. Тем не менее, большинство респондентов ответили, что с буллингом не сталкивались. Лишь некоторые сталкивались с побоями, толканием и оскорблениями.

Из всех предметов иммигрантам больше всего нравится эстонский язык и языковое погружение, а также уроки искусства. За популярностью эстонского может стоять большое количество уроков языка в расписании иностранных учеников. Несколько раз дети отмечали интересные уроки физкультуры. (Когда я был в Иране, я хотел поехать на соревнования, но не смог. А в Эстонии я даже медаль получил. На уроке физры мы просто бегали. Здесь же мы играем в баскетбол, теннис и другие игры.)

Нахваливая школы Эстонии, дети отмечали уникальность и просторность зданий, хорошую еду, друзей и окружающую школу природу. Интервьюируемые посещали деревенские школы, учеников в которых было менее 70. По словам большинства из них, раньше они учились в гораздо более крупных школах.)

В современном мобильном мире ученики из других стран становятся все более обыденным явлением в школах Эстонии. Работа учителей будет тем эффективнее, чем лучше они будут в курсе ожиданий со стороны учеников из других культурных сред.